История Франции

И все же главным для Жюля Ферри являлось другое. Вся его жизнь была словно бы исполнением некогда данной клятвы. В апреле 1870 г., за несколько месяцев до крушения Империи, он произнес в Париже ставшую знаменитой речь о равенстве в области образования. Целью было искоренение наиболее вопиющих проявлений неравенства, сопровождавших человека с самого рождения. Его основная мысль была основана на краеугольных камнях республиканской традиции: на идеях Просвещения, в первую очередь Кондорсе, желавшего подвести под образование научную базу; на «позитивной религии» Огюста Конта, с его девизом «Порядок и Прогресс», иными словами — «Наука и Промышленность»; но также на отделении Церкви от государства, духовного от светского. Школа, считал Конт, а вслед за ним Ферри, позволит освободить народ от влияния священников, но также и от влияния революционеров. Ферри также вдохновляется либеральным протестантизмом и, будучи католиком, эволюционирует в сторону свободомыслия. Вслед за философом Шарлем Ренувье он призывает дать возможность осуществлять нравственное воспитание без ссылок на Евангелие. Его, впрочем, окружают либеральные протестанты, и он правит вместе с ними. Это Поль Бер, Шарль Ваддингтон, Шарль де Фрейсине. Для Жюля Ферри школа является местом, где учатся вместе богатый и бедный, а демократия должна вести к смешению классов, равенству возможностей — таков идеал, отстаиваемый масонами, к которым он принадлежит.

Господствуя в политической жизни с 1879 по 1885 г., Ферри выполняет свою клятву 1870 г., создает начальные школы и Высший совет народного просвещения, учреждает средние школы для девочек, по его инициативе начальное образование становится светским, бесплатным и обязательным. Являясь орудием цивилизации, школа должна предотвратить те социальные конфликты, что дали о себе знать в 1830–1831 гг., и те революционные порывы, что воодушевляли якобинцев или парижских коммунаров.

Жюль Ферри наизусть знает «Возмездие»[142] Виктора Гюго, который исповедует те же идеи и который также борется против Второй империи, отправившей его в январе 1852 г. в изгнание. Поэт написал тогда: «Что, разве из-за того, что у нас был Наполеон Великий, теперь нужно, чтобы у нас был Наполеон Малый?»

Виктор Гюго прошел по пути политической эволюции от абсолютного роялиста, конец которому положило запрещение его пьесы «Марион Делорм», ставшей обличением монархии, к поддержке Луи Филиппа. Он принял орден Почетного легиона, свое назначение в палату пэров и избрание во Французскую академию. В феврале 1848 г., храня верность королю-гражданину, он отказывается от поста министра просвещения, предложенного ему Ламартином.

Таким образом, природа режима Гюго безразлична. Его волнует подмена социальных вопросов политическими конфликтами.

Все сильнее ощущая, что подлинной причиной действий правящих кругов является страх перед народом, он понемногу расходится с республиканцами, когда видит, как те изменяют республиканскому духу. Перед тем как написать роман «Отверженные», уже вступив в борьбу за отмену смертной казни, Гюго ополчается против Наполеона III, бросая в период своего изгнания на острове Джерси пророческие призывы, побуждающие народ к свержению тирана. В «Возмездии» он призывает золотых пчел с пурпурной мантии императора дать народу пример мужества.

Потом в обманщика, злодея
Вцепитесь, гневом пламенея,
Чтоб свет померк в его глазах!
Его гоните неотступно,
И пусть от пчел бежит, преступный,
Когда людьми владеет страх![143]

Находясь в изгнании, Виктор Гюго обретает свое величие, ибо никогда он не был столь популярен, как в период жизни на своем скалистом острове. Все читали «Отверженных», все декламировали «Возмездие». Но хотя в 1870 г. он, как Ферри и Гамбетта, сопротивлялся перемирию, Коммуну он поддержать отказывается, так как она напоминает ему июнь 1848 г. — «народ против самого себя». Подобно Гамбетте и Клемансо, он выступает лишь против репрессий, которые считает несправедливыми. А в 1877 г., когда маршал Мак-Магон в тщетной надежде на возвращение монарха распускает Национальное собрание, Гюго пишет стихи, в которых подтверждает статус восьмидесятилетнего пророка, признанный за ним народом Парижа.