История Франции

Сразу после Второй мировой войны географическую мобильность «новых» стран можно было противопоставить стабильности Старой Европы. Так, в США центр промышленной деятельности сместился с восточного побережья в область Великих озер, а затем в Калифорнию, в то время как о себе начал заявлять Техас. В Бразилии мобильность еще более заметна: между XVIII и XX вв. активный экономический центр страны переместился с северо-востока страны в район Рио-де-Жанейро, а затем в СанПаулу… В Европе не было ничего похожего: промышленные зоны расположились там рядом с месторождениями угля или железа, в столице или больших портах и больше не двигались.

Поэтому с начала промышленной революции, следуя выводам новаторских работ д’Анжевилля 1836 г., можно противопоставить друг другу две Франции, расположенные по разным сторонам от линии Сен-Мало — Женева: на севере — развитые регионы, на юге — отсталые. Северные регионы имели лучшее питание, более существенные региональные доходы, там было больше грамотного населения, и они были лояльны государству, там было больше вспаханной земли, скот в основном приносил доход, а не использовался в работе, там были самые высокие урожаи зерновых и т. д. Но противостояние принимало и другие формы, так как на юге (и в Нормандии) проживало много протестантов, женщины были слабо заняты в производстве и находились в более зависимом положении — о котором писал Альфонс Доде в романе «Нума Руместан».

Это противостояние еще более усилилось, когда север Франции, ее восток и район Парижа между 1830 и 1860 гг. превратились в большие промышленные центры. Впрочем, были и исключения — средней руки производства в Сент-Этьене, Лионе, Крезо и Гренобле. Долгое время они сопротивлялись поглощению или расформированию, когда началось их постепенное слияние под эгидой государства, предписывавшего регулирование во избежание чересчур неравномерного развития.

С началом кризиса, последовавшего за «Тридцатью славными годами», губительного для наиболее старых производств — угля, стали, текстиля, зона тяжелой промышленности отодвинулась к северо-восточной границе, с острием, направленным в центр — в сторону Лиона. Базовые химические производства (стекло, резина, пластмассы) расположились на северо-западе и в центре страны. Наконец, производство потребительских товаров и пищевая промышленность, а также третичный сектор достигли юга и Бретани. Париж отныне стал центром только для таких сфер, как финансы, пресса и издательское дело. Промышленное зонирование, ранее осуществлявшееся от столицы, теперь производится от границ, как будто центр тяжести страны расширился и сместился. Словно экономическое распределение попало в другой контекст. Находясь в юридических и географических рамках Европы, оно нарушает границы, стремясь найти новые или вернуться в старые зоны объединения, которые уже не подчиняются прежним принципам локализации промышленности.

Таким образом, линия Сен-Мало — Женева, отделявшая еще в 1911 г. сельскохозяйственную Францию от Франции промышленной, сохранилась до 1940 г., но переселение крестьян в города и изменения в промышленности, произошедшие после кризиса 1974 г., изменили условия игры.

Как раз в тот момент, когда на исходе «Тридцати славных лет» модернизация и восстановление промышленного равновесия страны, казалось, с успехом осуществлялись, в этот процесс вмешался кризис. На самом деле резкий спад промышленности — черной металлургии в Лотарингии, компании «Манюфранс», производящей охотничьи ружья и велосипеды в Сент-Этьене, текстильной и угледобывающей промышленности на севере Франции — лишь последовал за подобным спадом в Великобритании, Канаде и США, в которых промышленность достигла потолка уже несколько десятилетий назад. Интенсивное промышленное развитие, на которое была нацелена Франция после 1945 г., было так же смещено по отношению к этим странам, как и поддержка сельского хозяйства накануне Первой мировой войны. Кризис ударил по старым крупным промышленным регионам, а также по Атлантическому побережью и судостроительным верфям; только Эльзас, регион Рона-Альпы и район Парижа частично устояли перед лицом спада больших производств, плюс некоторые сельскохозяйственные зоны — Аквитания, Вандея, — но они и не испытывали подобного роста.

По мнению демографа Эрве Лебра, важно то, что безработица не стала прямым следствием увольнений с производства. Он отмечает, что в Лотарингии и Шампани, которые являлись лидерами промышленного развития в стране, процент безработных был средним, в то время как в Пуату, окрестностях Бордо, Нормандии, Лангедоке, где промышленный спад был менее значительным, безработица достигла крайних пределов. В то же время можно отметить, что если в старых промышленных зонах — на севере, на востоке и в Эльзасе — текстильная промышленность постоянно находится на грани исчезновения, то на западе Франции появляются новые отрасли промышленности, например производство электроники, в которой на западе и в центре страны занято все больше людей, и этот рост занятности продолжается.