История Франции. Франция сквозь века

– Монсеньор, не надо меня жалеть, потому что я умираю достойно, но мне жаль вас, ибо вы служите врагам вашего государя и вашей родины, нарушив присягу. Умоляю вас, оставьте меня, чтобы я мог помолиться Богу, нашему Искупителю, и раскаяться в грехах, потому что я готов вверить Ему мою душу.

Коннетабль не нашел, что ответить на эти слова, и удалился со слезами на глазах.

Все французы были в такой печали, будто каждый оплакивал смерть собственной матери, но добрый рыцарь умолял их не оставаться рядом с ним и отойти подальше: он боялся, как бы они не попали в руки неприятеля, а когда они захотели унести его с собой, Баярд попросил их этого не делать, потому что любое прикосновение причиняло ему невыносимые страдания. Утешая своего слугу, который плакал и причитал над ним, он стал исповедоваться ему, но вскоре привели священника, и тот дал Баярду отпущение грехов. Поскольку добрый рыцарь без страха и упрека только и ждал, чтобы Всевышний его простил, то сей же час он отдал душу Искупителю, а Господь в милости своей ее принял.

Франциск I в Павии. Пленник Карла V. 1524–1526

После целой череды поражений, причиной коих стала бездарность главнокомандующего, королевского фаворита адмирала Бонниве, Франциск I в третий раз потерял Миланское герцогство. Французская армия вернулась домой уже под командованием графа Сен-Поля. Бонниве был тяжело ранен, Баярд, рыцарь без страха и упрека, погиб во время отступления, когда выстрелом из аркебузы ему перебили крестец. Император Карл V и король Англии Генрих VIII, его союзник, прислушались к предложениям коннетабля де Бурбона, чья оскорбленная гордость и недовольство несправедливым отношением короля Франциска I заставили его предать родину и забыть собственную честь. Французский вельможа предлагал врагам своей страны войти во Францию через Прованс, вместе с его победоносной армией, а затем двинуться на Париж, по пути стирая с лица земли непокорные крепости и города.

Дух народного сопротивления стремительно охватил Францию, и оказался он гораздо мощнее, чем предполагали Бурбон и испанские капитаны, которых навязал ему в спутники император. Без труда они захватили Антиб, Фрежюс, Экс, и Бурбон уже добавил к своему герцогскому званию титул графа Провансальского, но тут на его пути встал Марсель. Император потребовал начать осаду: он хотел превратить этот древний, необычайно удачно расположенный город в ключевой пункт, где смыкались бы его германские и испанские владения. Однако марсельцы отказались открыть ворота французскому вельможе – изменнику родины; они вооружились, все до единого, спешно построили за непрочными, вскоре разрушенными картечью стенами второй ряд укреплений, который назвали стеной Дам, потому что все женщины города работали на их строительстве с великим рвением. Наверх подняли пушки, и их ядра, пробив шатер маркиза Пескары, убили находившихся рядом с ним капеллана и двух офицеров.

Испанский генерал не любил Бурбона. «Смотрите, – сказал он, указав на трупы, – вот так смиренные правители Марселя посылают вам ключи от своего города! Послушайтесь моего совета, – добавил он, – вернемся поскорее в Милан, мы его изрядно разорили, и теперь нам могут оказать прием, какого мы не ждали». Выйдя из-за стола, Пескара вскочил в седло, за ним последовали многие его офицеры. Бурбон остался почти в полном одиночестве, когда узнал, что к Марселю приближается армия Франциска I. Тяжко было герцогу отступать перед неприятелем и королем, своим обидчиком, которого он предал и пытался лишить трона, но ничего нельзя было поделать: коннетаблю пришлось убраться в Италию следом за испанцами.

Король Франциск I почти сразу же пустился за ним в погоню. Когда он подошел к Милану, оказалось, что городские укрепления почти совсем разрушены, и город охраняет лишь малочисленный гарнизон. Армия императора отступила перед королем Франции, повсюду валялись трупы лошадей и брошенные кирасы – признак того, что армия отходила в беспорядке, а ее солдаты с трудом передвигали ноги. Бурбон покинул Италию, намереваясь набрать в Савойе и Германии новые войска из ландскнехтов: те когда-то ему служили и теперь толпами спешили вновь встать под его знамена. Он покинул Италию один и почти без средств, а через три месяца вернулся туда, перейдя через горы, с армией в двенадцать – тринадцать тысяч человек. Солдаты, гордившиеся своим командиром, были заранее уверены в успехе. Даже те в императорской армии, кто больше всех его ненавидел – вице-король Неаполя, господин де Ланнуа и маркиз Пескара, – не могли не восхищаться его беспредельной храбростью и неистощимостью ума.