История Франции. Франция сквозь века

Жребий был брошен, и маленькая республика оказалась одна лицом к лицу с великим королем, раздробленная и с самого начала раздираемая внутренними распрями до такой степени, что голландские купцы даже продавали ядра и порох агентам французского монарха из ненависти к собственному правительству, ничуть не заботясь об общественных интересах. Храбрейшие сыновья Голландии считали, что их родина может стремиться только к тому, чтобы оказать врагу сопротивление, достойное доброй славы ее самоотверженного и патриотичного народа. Однако из шестидесяти четырех тысяч человек, состоявших в списках голландской армии, многие не откликнулись на призыв, горожане отказались разрушать предместья городов, а крестьяне не позволили разрыть дамбы, защищавшие их поля и луга от вод Северного моря.

На фоне неорганизованности и разобщенности Голландской республики монаршая власть Людовика XIV, мощная, сосредоточенная в одних руках, предстала во всем своем блеске. Мадам де Севинье писала своей дочери: «Король уезжает завтра, дитя мое, сто тысяч солдат находятся за пределами Парижа. Должны объединиться две армии: король отдаст приказ Месье, Месье – господину Принцу[24], господин Принц – господину Тюренну, а господин Тюренн – Юньеру и Бельфону, а также армии маршала Креки. Король имел беседу с господином Бельфоном и сказал ему, что, согласно его воле, тот должен безоговорочно повиноваться господину Тюренну. Не попросив времени на раздумье (и в том была его ошибка), маршал ответил, что будет не достоин чести, оказанной ему Его Величеством, если обесчестит себя беспрекословным послушанием. Маршалы Юньер и Креки сказали то же самое. Господин де Ларошфуко воскликнул, что господин де Бельфон все испортил, ибо не может мыслить последовательно. Маршал Креки обратился к королю: «Сир, отберите у меня жезл. Разве это не в вашей власти? Разрешите мне служить, будучи просто маркизом де Креки, и, быть может, к концу кампании я заслужу, чтобы Ваше Величество вернули мне этот жезл». Король был растроган, но в итоге всех троих отослал в их загородные имения, на покой. Если мне будет позволено, я хотела бы сказать, что нет иной доли, кроме как слушаться господина, который желает быть таковым; это мнение высказал господин де Лувуа маршалу Креки». Людовик XIV разыгрывал перед Европой грандиозный спектакль и потому хотел быть уверен в каждом движении главных действующих лиц. Он с полным правом мог рассчитывать на принца Конде и на Тюренна.

Первыми в бой вступили морские армады, давнее соперничество английского и голландского флотов вспыхнуло с новой силой. Адмирал Рюйтер произнес тогда такие слова: «Я побывал в тридцати двух сражениях, но не видел ничего подобного».

Исход битвы в заливе Соул вызывал сомнения, и все же голландцы победили. Посреди сражения у них закончились боеприпасы. Корнелис де Витт, представитель Генеральных штатов, весь бой просидел на мостике адмиральского корабля, не обращая внимания на сыпавшиеся градом ядра. Героизм Рюйтера вызвал восхищенные возгласы даже у неприятельских моряков: «Рюйтер – и адмирал, и капитан, и лоцман, и матрос, и солдат одновременно», – говорили англичане. Французский флот под командованием графа д’Эстре принял в этом военном эпизоде самое незначительное участие.

Настала очередь короля Людовика XIV: он направился в самое сердце Голландии. «Я счел, что более выгодно для моих планов и менее заурядно для моей славы будет атаковать сразу четыре крепости на Рейне, – писал он Кольберу 31 мая, – и лично руководить сразу четырьмя осадами. Надеюсь, вы не услышите жалоб на то, что я обманул всеобщие ожидания». За четыре дня были взяты Ринберг, Везель, Бурик и Орсой. 12 июня король и принц Конде внезапно появились на правом берегу среднего рукава реки между Валем и Исселем. Голландцы подумали, что атака начнется в районе брода через Иссель, где легче переправиться; они ошиблись: полк королевских кирасир бросился в воду и одолел реку вплавь.

Сопротивление голландцев было недолгим, но немало высокородных французов сложили там свои головы. «Господин Принц был ранен в руку, – писала мадам де Севинье дочери. – Господин де Лонгвиль, первым оказавшись у неприятельского заграждения, преодолел его, и первым же был убит на месте; господин де Гитри утонул, как и господин де Ножан; господин де Марсильяк был ранен, многие другие, мы пока их не знаем, – тоже; но, наконец, Иссель остался позади. Господин Принц три или четыре раза пересекал его на лодке, отдавая приказы с обычным хладнокровием и тем божественным достоинством, которое ему присуще».