История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

В том же (1756) году парламент снова выступил с протестом, и на этот раз по политическому вопросу первостепенной важности: он протестовал против права короля вводить новые налоги для покрытия расходов на войну. Понадобилось очень торжественное «ложе правосудия», чтобы заставить отступить упрямых адвокатов. На самом деле они беспокоились лишь о себе, опасаясь, что им самим придется платить эти налоги, но их поведение выглядело как патриотизм. В своем протесте они заявили: «Мы требуем свои права только потому, что это права народа». Эти слова были словно рассчитаны на то, чтобы вызвать из могилы испуганный призрак самого Людовика XIV.

Немного позже парламенту было суждено одержать не имевшую себе равных победу. Его давние враги иезуиты теряли свою популярность, свое благочестие и, что было хуже всего, свою ловкость. Они по-прежнему были уверены в дружбе к ним короля, но в решающий момент всемогущая Помпадур повернула против них и позволила им разориться[118]. Иезуиты вели большую торговлю с Вест-Индией. Это явно мирское занятие привело их к банкротству, а процедура банкротства превра тилась в крупный судебный процесс, который слушался в парижском парламенте (1760). У иезуитов не было причины стыдиться вражды к ним этой женщины. Усердно заботясь о нравственности (что они делали не всегда), они попытались убедить короля расстаться с его главной наложницей. Парламентарии были рады этой возможности исследовать всю природу и организационную структуру ордена иезуитов. Под предлогом судебного решения они заявили, что, по их мнению, организация иезуитов должна быть запрещена во Франции, поскольку она опасна для блага королевства, иезуитские школы должны быть закрыты, а огромное имущество ордена должно быть конфисковано в пользу государства (1764). Папа Климент XIII заступался за орден, но безуспешно. Просьбы королевы тоже не имели успеха, и просьбы дофина тоже. Все эти высокие особы значили для короля (который должен был принять окончательное решение) меньше, чем влияние и вражда маркизы Помпадур. Кроме того, Людовик XV всерьез боялся парламента и не хотел ссориться с ним по причине, которая не была для него первостепенной. В ноябре 1764 г. когда-то могущественный орден иезуитов, преследовавший повсюду еретиков и передовые взгляды, сам был запрещен во Франции. А в 1774 г. папа Климент XIV, в значительной степени по настоянию французов, временно запретил его во всех католических странах.

Однако в борьбе между правительством и парламентом это было лишь перемирием. В 1770 г. между ними опять начался ожесточенный спор по поводу попытки короля вмешаться в важный судебный процесс, который слушался тогда в парламенте – Верховном суде. Парламентарии надменно заявили, что «осуществление абсолютной власти, когда оно противоречит духу и букве конституционных законов Франции, свидетельствует о намерении изменить существующий государственный строй». Людовик XV был слаб душой, но некоторые из его министров оказались достаточно смелыми. Когда в начале 1771 г. большинство верховных судей подали в отставку и закрыли сессию своего суда, желая принудить короля, тот нанес ответный удар.

Ночью 19 января 1771 г. королевские мушкетеры подняли с теплых постелей всех парламентариев и приказали им ответить «да» или «нет» на вопрос: «Вернетесь ли вы на службу к королю?» Рассказывают, что это дю Барри подтолкнула Людовика к решению нанести удар, указав на портрет Карла I, короля Англии и сказав: «Ваш парламент тоже отрубит вам голову!»

Большинство верховных судей отказались написать «да» и сразу же были отправлены в изгнание по разным адресам. Провинциальные парламенты поддержали главный парламент. Парламент Дижона предупредил Людовика: «Вы король в силу закона и без закона не имеете права царствовать». Говорили даже о созыве Генеральных штатов. Но в этот единственный раз Людовик XV нашел в себе достаточно мужества. Он объявил упраздненной всю систему парламентов, больших и малых, и создал вместо них различные верховные советы, которые должны были спокойно заниматься юридическими делами, не вмешиваясь в политику. К концу 1771 г. не меньше семисот французских должностных лиц были в изгнании, и казалось, что по главному источнику оппозиции был нанесен мощный удар.

Но эта перемена продолжалась лишь, пока Людовик XV был жив. Когда он умер, дю Барри была изгнана от двора и стала беспомощной. Новые судебные органы были совершенно непопулярны, а их члены – посредственными людьми. Общественное мнение громко требовало возвращения парламентов, а неопытный новый король Людовик XVI очень хотел иметь как можно меньше врагов. Все прежние верховные судьи были вызваны обратно, и прежние суды восстановлены. Им было приказано «воздерживаться от бессмысленного противостояния указам королевской власти», но будущее показало, что кратковременное наказание не научило их смирению. На самом деле они были защитниками привилегий, а не свободы, но их ссоры с монархией были смертельными ударами по старому режиму.

* * *