История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Положение Конвента было опасным. Теперь у него было очень мало друзей в Париже, но регулярная армия (преданная республике) была на стороне Конвента. Небольшой военный гарнизон столицы пришел в ярость при одной мысли, что ненавистные Бурбоны могут вернуться. Депутаты назначили своим главой энергичного Барраса, а он выбрал своим главным заместителем некоего Наполеона Бонапарта, молодого офицера-артиллериста, который отличился во время осады Тулона, а теперь сидел без дела в Париже, ожидая нового назначения. Бонапарт быстро завладел всей артиллерией, которая была в лагере Саблон. Эти орудия, а также 6 или 7 тысяч своих солдат он расставил на выгодных позициях вокруг дворца Тюильри, в котором заседал Конвент. Роялисты бодро и смело шли к старинному дворцу, рассчитывая, что одержат победу, как дантонисты в 1792 г. Но Бонапарт и его артиллеристы были не такими, как Людовик XVI и его швейцарские гвардейцы. Роялистов встретил смертоносный огонь артиллерии: орудия молодого офицера обстреляли продольным огнем набережные Сены, и «вихрь картечи» скосил наступавшие колонны как траву. После безуспешной попытки собраться вместе восставшие побежали, и на этом сражение закончилось.

Формально победителем был Конвент, на самом же деле победила армия. Бонапарт силой своих пушек решил спор между законодателями и гражданами. С этого времени и до 1815 г. судьбой Франции фактически распоряжалась армия. Она хранила верность республике так долго, как могла; а когда перешла на сторону другой власти, то не к старой монархии, а к новому цезаризму.

В октябре 1795 г. началось правление новых директоров. Этот режим – Директория – просуществовал до ноября 1799 г. Здесь нет необходимости предлагать читателям его историю. С 1796 г. подлинную историю Франции творил великими сражениями в Италии, а потом в Египте тот молодой офицер, который помог Баррасу. Что касается директоров, то, как бы часто они ни менялись, почти все они были посредственностями. Они могли много и ожесточенно спорить, но делали сравнительно мало. В 1795 г. во Францию более или менее вернулись закон и порядок, хотя старинное дворянство и католическое духовенство еще подвергались сильным преследованиям. Изумительные практические способности французского народа в немалой степени вернули в страну экономической процветание. Уже в апреле 1795 г. Пруссия прекратила войну против Франции из-за ссоры со своей союзницей Австрией, и прусский король из рода Гогенцоллернов заключил с радикальной республикой мирный договор в Базеле. В том же году заключила с Францией мир и увядающая деспотическая Испания. Англия, Австрия и Сардиния продолжали войну, но не могли стать реальной угрозой для целостности Франции и для завоеваний революции.

Как и можно было ожидать, пять директоров (при их избрании не делалось ни малейшей попытки выбрать тех, кто сможет работать вместе) вскоре перессорились между собой. Помимо этого они ожесточенно спорили с Законодательным собранием, отношения которого к исполнительной Директории были очень слабо урегулированы новой конституцией. В 1797 г. три директора объединились против двух остальных, обвинили их в реакционности и с помощью армии отстранили это меньшинство от власти. В 1798 и 1799 гг. Бонапарт, который уже полностью затмевал пятерых маленьких правителей, сидевших в Париже, сражался в Египте. В его отсутствие директора поразительно плохо управляли делами страны. Благодаря доблести Бонапарта Франция победоносно заключила мир с Австрией в 1797 г. (в Кампо-Формио), а теперь директора втянули республику в новую войну с австрийским императором. Когда Бонапарт в 1799 г. вернулся из Египта, директорам почти не о чем было доложить ему, кроме поражений в Италии и Швейцарии и того, что даже границы Франции опять оказались в опасности. В таких обстоятельствах «маленькому капралу», который был честолюбив, умел плести интригу и уже был любимцем армии, было легче легкого избавиться от неудачной конституции 1795 г. И 9 ноября 1799 г. (18 брюмера) Бонапарт совершил дерзкий государственный переворот: при помощи солдат и трех из директоров он отстранил от должности двух остальных директоров и разогнал Совет пятисот. Под звуки барабана его гренадеры вошли в задние Законодательного собрания и «медленно прошли через весь обширный зал, выставив штыки».

То, что не осмелился сделать Людовик XVI, когда Мирабо бросил свой вызов после «королевского заседания» в 1789 г., посмел сделать и сделал корсиканец Бонапарт. У Франции снова появился монарх, но совсем не такой, каким был Людовик XVI. Бонапарт предложил реорганизовать правительство – создать новый, прочный исполнительный орган из трех консулов. Его условными коллегами по консульству стали сговорчивый политик Сийес и еще один бывший директор, Дюко. Когда затем эти трое собрались на свое первое заседание, Сийес мягким тоном спросил: «Кто будет председателем?» – «Разве вы не видите? – ответил Дюко. – Генерал уже сидит в своем кресле». Больше говорить было нечего.