История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Когда палата нового законодательного органа собралась впервые после Ста дней, вскоре стало очевидно, что во время сумятицы, которой сопровождалось падение империи, ультра сумели получить значительное большинство среди депутатов. В южной части страны роялисты устраивали массовые погромы своих противников и убивали их без суда; это был настоящий «белый террор». В Париже новые палаты почти так же сильно жаждали быстрой и кровавой мести тем, кто во второй раз посадил на престол ненавистного Корсиканца. По их мнению, Францию нужно было полностью «очистить», и Людовик XVIII сердито сказал: «Если бы этим господам дать полную волю, они в конце концов и меня бы вычистили». Король старался успокоить этих людей, но не смог спасти некоторых жертв. Маршал Ней заслужил особую ненависть ультра тем, что перешел к Наполеону, перед этим пообещав Бурбонам, что арестует его. Когда роялисты вернулись в Париж, Ней не смог правильно оценить это предупреждение, не догадался бежать и был арестован. Король был недоволен его арестом и раздраженно сказал: «Позволив себя поймать, он причинил нам больше вреда, чем 13 марта [когда перешел к Наполеону]», но спасти Нея не смог. Этот маршал, которого называли «храбрейшим из храбрых», был поставлен перед судом генералов. Судьи, напуганные требованиями крови, громко звучавшими в салонах аристократов и в палатах, признали Нея виновным в измене, и 7 декабря 1815 г. он был расстрелян в Люксембургском саду. Так закончилась жизнь одного из самых выдающихся военачальников, когда-либо воевавших за Францию. Его судьба стала позором для Реставрации, и в этом позоре был виновен не король, а «верное» королю дворянство.

Правда, нужно сказать, что ультра не имели никакой разумной политической программы. Уничтожив Нея и еще нескольких людей, которым особенно жаждали отомстить, они повели собственную игру, но слишком поторопились. Они сделали глупость – отвергли бюджет, напугав этим всех магнатов, заинтересованных в финансовой стабильности Франции. Король быстро распустил палату, и выборщики, которых привел в ужас кровавый вихрь поднятых ультрароялистами страстей, снова избрали состав, где большинство было за умеренными. Это спасло Францию от нового революционного взрыва и, возможно, от иностранной интервенции.

Министры Людовика, несмотря на необходимость бороться с неуправляемыми ультра, добились некоторого успеха в решении трудной проблемы возрождения страны. Французский народ снова проявил свою гениальную практичность. Одни только мир, закон и порядок уже принесли стране почти полное процветание. Большая контрибуция, которую Франция должна была уплатить союзникам, выплачивалась регулярно; в 1818 г. последний оккупант покинул Французскую землю, хотя первоначально предполагалось, что иностранные войска будут выведены только в 1820 г. «Я могу умереть спокойно, – сказал король. – Умирая, я буду видеть свободную Францию, и французский флаг будет развеваться надо всеми ее городами».

Достаточно умно был решен и другой вопрос – армейский. Воинская повинность, введенная Наполеоном, была отменена. Превосходной боевой машине (точнее, тому, что уцелело от нее после Ватерлоо) было позволено прийти в упадок и рассыпаться. Но Французское государство не могло снова занять достойное место среди европейских стран, не имея хорошо действующих вооруженных сил. Для этого существовал лишь один путь – снова ввести какой-то вид воинской повинности. Было решено набирать как можно больше добровольцев. Чтобы набрать остальную часть армии, всем юношам в возрасте двадцати лет было приказано тянуть жребий; те, кому выпадали «плохие» номера (малая часть от всех), должны были отслужить шесть лет в действующей армии, а затем еще шесть лет в резерве. Так составлялась армия численностью примерно в 240 тысяч человек, в которой почти все солдаты были сверхсрочниками-профессионалами. По сравнению с другими европейскими армиями она была достаточной по численности. Но молодой человек из хорошей семьи легко мог избежать такой повинности[218], а буржуа, как правило, ненавидели военную службу. Таким образом, во Франции почти до 1870 г. большинство молодежи не имело военной подготовки, а в Пруссии в эти годы «всеобщая воинская служба» стала реальностью. Однако эта опасность стала сильно ощущаться только в 1860-х гг. А пока споры по поводу нового закона возникали в основном из-за пункта, согласно которому повышение в звании и производство в офицеры было одинаково доступно для всех классов. Надежды ультрароялистов вернуть дворянам исключительное право на офицерские должности в армии были разрушены; ультра протестовали энергично, но безуспешно. Закон об армии был принят против их воли и стал еще одной преградой на пути реакции.