Читаем История Франции в раннее Средневековье полностью

Еще дальше аланская группа тянется до Азии. Аланы своими победами присоединили к себе некоторые соседние народы. Аммиан Марцеллин указывает следующие, описывая их по легендарным преданиям греческих писателей: невры, живущие у покрытых снегом вершин, видины, гелоны, шьющие одежду из кожи врагов, агафирсы, красящие волосы и тело, меланхлены, питающиеся человеческим мясом. Все эти народы отличаются от германцев. Это — кочевники, у них нет ни домов, ни пашен. Семья живет в кибитке, муж на коне. Так блуждают они по громадным пространствам, гоня перед собой стада. Они страстно любят войну; меч, втыкаемый в землю, является для них образом бога. Очевидно, аланы не германского происхождения, а только смешиваются с готами. В III веке император Максимиан родился от гота и аланки.

Из этого беглого обзора выделяется один основной факт: с III века Галлия была добычей варварских нашествий. Археология подтверждает в этом смысле свидетельства историков. С конца III века веселые открытые города Галлии окружаются стенами и превращаются в мрачные крепости.


III. Изменения в политическом строе и нравах германцев

С изменением этнографических кадров в Германии совпадает эволюция ее учреждений и нравов[300].

С I века борьба германских племен между собой и с Римом вынудила у них сознание необходимости сильной власти. Во времена Тацита королевская власть у большинства народов ослабела или совсем исчезла. С III века она возрождается не только у готов, но и у западных германцев: аламанны высылают 9 кораблей к Пробу, семь аламаннских королей вступают в союз против Юлиана. Они неравны по власти: одни управляют целыми племенами, другие — отдельными волостями. Короля всех аламаннов нет, но два из них, Хнодомар и Серапио, превосходят остальных личной доблестью и значением управляемых ими народов. Их, вероятно, выбирают из знатной семьи: их родные всегда бывают указаны, кровная связь с ними есть великая честь. Военные вожди прежде всего, они из войны извлекают силу и добычу. Каждый имеет дружину, готовую умереть за него. В 357 году после страсбургской битвы, когда Хнодомар, найденный в лесу, предается римлянами, двести товарищей хотят разделить его плен. Риму благоприятствует только то обстоятельство, что короли пока еще независимы друг от друга и их союзы непрочны.

У франков королевская власть появляется рано. Когда в 287 году Максимиан переходил Рейн, король Ганнебальд, которому он здесь вернул власть, был несомненно франк. При Константине называются два франкских короля Ашарих и Мерогез. О других упоминается во времена Юлиана. В царствование Грациана один франкский король Маллобод является вместе с тем римским чиновником, — дворцовым графом. Вместе с полководцем Наннианом он руководил экспедицией против аламаннов. В VI веке Григорий Турский неверно относит начало королевской власти у франков к IV веку, зато он верно указывает ее характерные черты. Короли правят целыми племенами и волостями — juxta pagos et civitates; их избирают из знатных родов, и их можно узнать по длинным волосам, отмечавшим знатность еще у тацитовых свевов.

Было бы неосторожно определять со слишком большой точностью природу и атрибуты власти королей в ту пору. Возможно, что римские писатели зачастую давали этот титул простым вождям. Короли, управлявшие пагом, соответствуют тацитовым principes — duces. Таков же смысл слова regulus, regalis[301]. Вероятно также, что прежние племена, вошедшие в новые группы, как франкская или аламаннская, сохранили своих королей. Мы не знаем также, в какой мере власть передавалась от отца к сыну, и в какой мере зависела от народного избрания. Во всяком случае, королевская власть становится нормальным учреждением, и ее отсутствие считается признаком более низкого положения народа. Историк лангобардов Павел Диакон рассказывает, что в V веке ими управляли вожди — duces. Они пожелали, чтобы у них тоже были короли, «как у других народов», и избрали Агельманда из благороднейшей семьи Хунгингов. В начале VI века, когда герулы были побеждены лангобардами, «вся их сила рушилась, и у них не стало более королей». То же было с гепидами.

Оставался еще шаг: чтобы король одного из важнейших племен группы получил власть над остальными, но не ввиду определенного предприятия, а в качестве постоянной. События, взволновавшие Германию, войны, увлекшие народные массы на римскую почву, благоприятствовали этой новой эволюции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее