История Франции в раннее Средневековье

Римского гражданина, кроме упоминания о трибе, характеризовали три имени: praenomen (личное имя), gentilicium (родовое) и cognomen (фамильное): Гай Юлий Цезарь (Gaius Iulius Caesar)[120].

Галлы имели всегда только одно индивидуальное имя, к которому иногда прибавляли имя отца в родительном падеже, иногда, с суффиксом cnos (сын): Cassitalos Versicnos, Doiros Segomari, иногда заменяли флексию -os латинской флексией -ius. Dagobius есть латинизированное кельтское имя; иногда все кельтское имя заменяется латинским (Silvinus, Sextus, Iulius)[121]. Когда мы имеем дело с такой элементарной ономастикой, — мы можем быть уверены, что речь идет о галле — не гражданине. Относительная численность таких имен в эпиграфических текстах колеблется, смотря по местностям. Она очень высока в центральной Галлии (у битуригов-кубов — ⅘)[122]. Однако и не все галлы, носившие римские имена, были непременно римские граждане. Галлы дают себе эти имена, чтобы скрыть свое истинное происхождение или просто из духа подражания. Клавдий старается, но напрасно, запретить это злоупотребление[123]. Чтобы усвоить систему римской ономастики, галлы прибегали к следующим приемам.

Наиболее решительный заключался в простом усвоении латинских имен. В таких случаях невозможно отличить галлов от римлян. Мы не ошибемся, предположив, что Гай Юлий Секунд, бывший претором Бордо, был галл; мы знаем, что Гай Валерий Процилл, агент Цезаря, был галл — ибо это сообщает нам сам Цезарь, но не всегда мы осведомлены на этот счет. Другие брали латинские praenomen и cognomem и латинизировали свое галльское имя с помощью флексии -ius: Marcus Carantius Macrinus (Марк Карантий Макрин)[124] (гал. Carantos — Карантос). Третьи, заимствовав nomen и praenomen, обращали природное имя в cognomen. Например, эдуй, первый жрец лионского алтаря, назывался Gaius Iulius Vercondaridubnus (Гай Юлий Веркондаридубн). Отец Гая Валерия Процилла назывался Caius Valerius Caburus (Гай Валерий Кабур)[125]. Четвертые, наконец, брали от латинского только praenomen, заимствуя остальное из галльского — Lucius Carantius Cinto (Луций Карантий Кинто)[126].

Наряду со многими другими, галло-римская ономастика вызывает одно особенно интересное наблюдение, вскрывающее устойчивость национальных обычаев под налетом чужеземной цивилизации: часто сын вместо того, чтобы взять nomen отца, создает себе другое, заимствованное из cognomen отца или матери. Тогда nomen не выполняет своей прежней роли — служить фамильным обозначением и остается индивидуальным именем, и лицо обозначается только именем с присоединением отчества.

Человек, поднявшийся до звания гражданина, не случайно получал имя, выражающее его новое положение. Отпущенник принимал praenomen и gentilicium своего патрона, как человек, не имеющий отца, в глазах закона. По тем же основаниям перегрин принимал praenomen и gentilicium того, кому он был обязан получением гражданства, — как бы вторым гражданским рождением: Гай Валерий Кабур, очевидно, получил гражданство от Гая Валерия Флакка, проконсула Трансальпийской Галлии в 83 г. до P. X. Дед историка Гнея Помпея Трога получил его от Помпея, управлявшего Галлией в 77–79 гг. во время войны с Серторием. В нарбоннской эпиграфике постоянно встречаются Помпеи, Валерии, Эмилии, Цецилии, Домиции, Фабии, получившие эти имена от правителей провинции еще до Империи.

В эпоху Империи дарование гражданства стало исключительной привилегией императора, и его имя будут отныне принимать новые граждане — конечно, только в случаях индивидуальных дарований, да и то с известными ограничениями[127], так как при пожаловании его целым городам как отличались бы друг от друга его жители? Притом ношение имени императора было особой честью. Обыкновенно принимали имя правителя или влиятельного лица, через посредство которого получалось гражданство.