Читаем История Франции в раннее Средневековье полностью

Мы поражаемся, видя, как распространены в Галлии имена Юлия и Клавдия. Отсюда видно, чем была для страны Юлио-Клавдиева династия. Конечно, многие из галльских «Юлиев» и «Клавдиев» вышли из отпущенников, получивших это имя от своего патрона, но сам этот патрон, чаще всего галльский аристократ, получил в свое время гражданство от императора. Так мы знаем аквитана Юлия Виндекса, эдуя Юлия Сакровира, рема Юлия Аупекса, лингона Юлия Сабина, гельвета Юлия Альпина, тревиров Юлия Флора и Юлия Инда, Юлия Классика, Юлия Тутора, Юлия Валентина, батавов Юлия Цивилиса, Юлия Бригантика, Клавдия Лабеона[128]. Мы находим в надписях бордосца Юлия Секунда, сантона Юлия Руфа и т. д. Все они жили большей частью в первую половину I века, управляли своим городом, служили в армии и в римской администрации, причем не все принадлежали к тем союзным государствам, которые Тацит изображает стоящими впереди других в приобретении римского гражданства.

Галлы не сразу откажутся от природных имен. Эти имена останутся почетными добавлениями к римским или будут чередоваться с римскими в одной и той же семье. Одна надпись в Бордо показывает нам двух братьев, из которых один называется Publius Divixtus (Публий Дивикст), другой — Publius Secundus (Публий Секунд). Divixtus — галльское имя; Secundus — римское. В других случаях отец носит римское имя — Gemellus (Гемелл), а сын галльское Divixtus. С течением времени начинают побеждать римские имена; эволюция, по-видимому, заканчивается в IV веке, и она связана с распространением римского гражданства. Этот процесс мы иногда можем проследить во всех его фазах. Сантон Гай Юлий Руф, воздвигший триумфальную арку Тиберию и двум цезарям Германику и Друзу, носит только римские имена. Его отцом был Gaius Iulius Otuaneunus (Гай Юлий Отванеун), дедом — Gaius Iulius Gedemo (Гай Юлий Гедемо) (у обоих галльские cognomina), прадедом — Eposteravidus (Эпостеравид), живший еще во времена независимости II, согласно национальному обычаю, носивший только одно имя[129].

В начале III века, между 212 и 217 гг., появился эдикт Каракаллы, даровавший звание гражданина всем жителям Империи, — так, по крайней мере, резюмируется его сущность в тех редких и кратких текстах, которые о нем упоминают. По-видимому, этот знаменитый акт не произвел особенного впечатления на современников. Он не касался высших классов, которые давно пользовались гражданством, а массе он дал только незначительные или призрачные права. Он даровал, во-первых, политические права, но ими, то есть правом занимать государственные должности, — могли пользоваться только богатые. Во-вторых, он давал гражданские права, но уже раньше ius gentium распространило в провинциях начало римского частного права. Исчезли, правда, последние юридические ограничения, сохранявшиеся еще по отношению к перегринам, но зато с новых граждан стали собирать во всей полноте новые налоги.

В эдикте Каракаллы, хотя фактически он внес мало изменений, — все же приходится видеть великую историческую дату, рассматривая его как заключительное звено многовекового процесса, с логической необходимостью приведшего к этому завершению.

Несомненно, что эдикт заключал и довольно важные оговорки: он, очевидно, распространялся только на наличных, свободных подданных Империи. Он не относился к тем, кто мог впоследствии вступить в Империю, а также к отпущенникам. Потому и после этого эдикта не исчезнут различия категории Перегринов, собственных латинов и «юнианов». Потому-то варвары, даже жившие по эту сторону границы, не станут римскими гражданами. Возможно даже, что эдикт не покрывал жителей сельских округов, приписанных к городам с низшими правами. Он имел, несомненно, следствием слияние городов и деревень, но это следствие не было ни непосредственным, ни близким, как мы это уже видели[130].


Книга четвертая

История и управление Галлии в II–IV вв. по P. X.


Глава I.

История Галлии от первых Флавиев до Диоклетиана (69–285)


I. Галлия при Флавиях, Антонинах, Северах и их преемниках (69–253). — II. Военная анархия. Галлия отделяется от Империи (253–273). Галлия по восстановлении римского единства (273–285).


I. Галлия при Флавиях, Антонинах, Северах и их преемниках (69–253)[131]

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее