История Франции

8. «Год тому назад вместе с нами маршировала вся Европа. Сегодня вся Европа марширует против нас…» 600 тыс. русских, австрийцев, немцев, англичан со всех сторон наступали на Францию. Никогда прежде император не проявлял себя более великим полководцем, как в этой французской кампании, но ему уже никто не помогал и не содействовал. Казалось, страна устала от войн. Солдаты были просто детьми. Маршалы не подчинялись приказам. Однако Наполеон продолжал одерживать победы. Маневрируя войсками столь же точно, столь же изобретательно, как и в те дни, когда он одерживал победы под Ульмом и Аустерлицем, он развернул фронт на всех направлениях, сражался с австрийцами, нападал на пруссаков, добился побед под Шампобером и Монмиралем, подобных победам под Ваграмом и Риволи. Он даже лично наводил орудия. Но он некогда провозгласил, что «победа принадлежит войскам». Невозмутимо и безжалостно Блюхер продолжал сжимать кольцо и рвался к Парижу. И вот уже Мария-Луиза и маленький римский король переезжают в Блуа. Наполеон обнаруживает, что дорога на Фонтенбло свободна, и движется по ней. Там к нему является делегация маршалов во главе с Неем, которая просит его отречься от престола. По их мнению, «спасение Франции только в возвращении Бурбонов. Европейские короли благосклонно отнесутся к Людовику XVIII». Но главное, французские маршалы надеялись, что Людовик XVIII благосклонно отнесется к ним самим. Наполеон в последний раз попытался увлечь их за собой: «Мы дадим сражение!» Маршалы хранили ледяное молчание. Из «Воспоминаний Коленкура» известно, что Наполеон пытался покончить с собой. Но и яд его предал. Тогда он решился на безоговорочное отречение. Он давно уже понимал, что регентство – это химера. Даже сами цареубийцы жаждали возвращения Бурбонов, при условии сохранения своего положения. Тогда, на лестнице дворца Фонтенбло, во время сцены, разыгранной этим великим актером, он простился со старой гвардией: «Если я и согласился жить дальше, то лишь для того, чтобы продолжить служить вашей славе. Я хочу описать те великие дела, которые мы вместе свершали…» Когда он обнимал знамя, увенчанное орлом, старые служаки плакали горючими слезами. Только они его любили, только они остались верны ему. А Мария-Луиза отправилась к австрийскому императору: она сделала свой выбор.

9. Весьма примечательно, что союзники, получив полную власть над человеком, который на протяжении пятнадцати лет причинял им столько неприятностей, вовсе не считали его военным преступником и подыскивали для него приличное место ссылки и даже крохотную суверенную территорию. Они решили сделать его правителем острова Эльба, расположенного в Средиземном море южнее Корсики. Это, как говорили, означало дать Цезарю королевство Санчо Пансы. Также примечательно, что Наполеон на это согласился и даже проявил интерес. Еще в замке Фонтенбло он потребовал книги об острове Эльба и начал знакомиться со своим новым королевством. Он вел себя как лейтенант Бонапарт, изучающий фортификации Тулона. И вместе с тем он оставался все тем же раздражительным человеком, занятым умственным трудом, неспособным поддерживать отношения с враждебно настроенной толпой. Таким он был 18 брюмера в Сен-Клу, таким видели его во время путешествия на остров в сопровождении офицеров-союзников, когда его встречали оскорбительные манифестации. Толпа редко хранит верность. В Париже графа д’Артуа и даже вражеских государей встречали с неприличным восторгом: мадам де Шатобриан говорила, что, «как только все удостоверились, что лев в оковах, раздались несмолкающие крики, проклинающие того, кого раньше превозносили. При встречах с иностранцами казалось, что каждый только что вернулся из Кобленца. Платки и нижние юбки превращались в белые знамена. Голубое и красное попиралось, и самыми нетерпимыми оказывались те, кто недавно был самым ярым бонапартистом…» В Мальмезоне императрица Жозефина и ее дочь, королева Гортензия, дали обед в честь русского императора. Потом Гортензия принялась обхаживать Людовика XVIII и получила от него титул герцогини де Сен-Лё. Повсюду слышалось: «Да здравствует король!» – а суровая мадам де Шатобриан добавляла: «Все кричали бы: „Долой мою голову!“ – если бы услышали, что так кричат соседи». Однако сенат, назначенный императором, важно голосовал возвращение «свободно избранного» короля и набрасывал проект конституции, которую граф д’Артуа всенародно принял, одновременно тайно посоветовав своему брату ее отвергнуть. Игру вел Талейран, у которого на улице Сен-Флорантен остановился Александр. Было подписано перемирие, которое возвращало Францию к границам 1790 г. Собравшийся в Вене конгресс должен был определить новую карту Европы. Казалось, великая авантюра окончательно завершена. Но Французская революция продолжалась, и вскоре роялисты, праздновавшие победу, в этом убедились.

Джон Август Аткинсон. Отступление армии Наполеона из Лейпцига в 1813 г. Акварель. 1813

Х. Как император свергнул короля и что из этого последовало