История Франции

6. После Альхесираса Германия поняла, что в колониальных начинаниях она не добьется поддержки своей единственной союзницы, Австро-Венгрии. И она уже знала, что Италия, несмотря на Тройственный союз, не поддержит ее ни при каких условиях. А вот Франция, благодаря своей превосходной дипломатии, сумела объединить союз с Россией и дружбу с Англией и образовать Тройственное согласие – Антанту. Если бы Германия захотела начать и выиграть войну в Европе, ей бы потребовалось активное участие Австрии. Но австро-венгерское правительство интересовали исключительно балканские проблемы и подавление славян внутри двойной монархии. Покушение, совершенное в Сараеве молодым сербом на эрцгерцога, австрийского наследника, сразу было воспринято немцами как превосходный повод к решительной войне, которую они считали неизбежной. Французское правительство очень плохо представляло себе серьезность положения. Президент республики Пуанкаре и председатель совета Вивиани находились в России, когда австрийский ультиматум был послан в Сербию, а посол Германии Шён нанес визит на набережную Орсэ, чтобы предупредить, что если Сербия не уступит, то последствия ее отказа будут «неисчислимыми». Рекомендации, полученные Сербией от Франции и Англии, были столь сдержанными, что сербский ответ превратился в согласие на крайне жесткие условия ультиматума, кроме одного незначительного пункта. Но стремление германских властей к войне не позволило им согласиться на эту единственную оговорку. Вслед за тем они отказались от участия в европейской конференции, а также от обсуждения спорного вопроса в Гаагском суде. 25 июля 1914 г. Австрия объявила войну Сербии. С этого момента процесс мобилизации проходил в автоматическом режиме. Австрия начала мобилизацию, Россия последовала ее примеру, затем наступил черед Германии, а вслед затем и Франции. Россия должна была поддержать Сербию; Франция была союзницей России; у Англии тоже были серьезные причины начать действовать, и захват Бельгии предоставил британскому правительству сентиментальный мотив, в котором оно нуждалось для привлечения общественного мнения. Немецкие социалисты, вопреки обещаниям, данным Жоресу, ничего не сделали, чтобы помешать мобилизации, а сам Жорес 31 июля был убит в Париже слабоумным фанатиком. К счастью, «священное единение» французов произошло с самого начала мобилизации. Еще со времен революции Франция, в поисках равновесия, которое ей не удавалось обрести, и режима, законность которого не могла бы быть оспорена, оставалась трагически разделенной. Но начиная с 1871 г. недоверие к Германии, стремление к реваншу, необходимость заключения нового достойного пакта оказались теми общими настроениями, которые объединили все партии. Умеренный Пуанкаре соглашался в этом пункте с радикалом Клемансо; социалист Жорес, хотя и делал все, чтобы помешать началу войны, оказался человеком, отдающимся ей со страстью, коль скоро она становилась неизбежной. В 1914 г. французы шли в армию без единой жалобы, без единого инцидента, занимая предназначенные им места и позабыв перед лицом врага раздиравшие их распри. Многие знали, другие чувствовали, что то общество, которое они шли защищать, было одним из самых прекрасных и счастливых в мире.

VI. Как счастливо жила Франция перед войной 1914 г

1. К 1910 г. Франция казалась настолько процветающей, насколько это было возможно для европейской страны в период угроз и тревоги. «Дело» оказалось ее последним серьезным внутренним кризисом. Теперь большинство французов мирились с режимом. «Партия установленного порядка» сохраняла свои географические позиции, и избирательная карта Франции 1914 г. не сильно отличалась от карты 1877 г.; казалось, что и нотабли отказались наконец от своей опасной мечты о социальном противодействии (Ф. Гогель). Города и деревни любили республиканские праздники, парад 14 Июля, «Марсельезу» и присуждение наград. Депутаты и сенаторы вели себя как доброжелательные покровители своих округов. Богатые буржуазные семьи республики создали олигархию, которая частично породнилась с бывшими аристократами. Это республиканское дворянство благосклонно встречало новые таланты, и провинциальный политик, если он проявлял некоторые способности, встречал в Париже открытый прием со стороны элиты, которая превращала его в государственного деятеля. Слои, образующие пирамиду власти, не разделялись так строго, как во времена королевского правления. Президент республики стоял на вершине пирамиды только в области права. Действительно, на одном с ним уровне находились консулы, бывшие председатели совета, руководители групп. Административная иерархия – финансовая инспекция, Государственный совет, дипломатический корпус, армия и флот хотя и не были вовсе закрыты для новых людей, но в свои ряды стремились принимать членов посвященных семей. Высшие школы – Политехническая и Нормальная – объединяли политические группы на основе товарищества, возникшего на идентичности порядков и обычаев.