История французской революции. От первых дней до Директории

Голосование по поводу характера наказания продолжалось 24 часа, так как конвент постановил, чтобы каждый депутат, подавая свой голос на трибуне, высказывался громко и мотивировал свое голосование. Собравшийся на галереях народ награждал голосовавших или шиканьем, или аплодисментами. Эгалите голосовал за смертную казнь для своего родственника Людовика и хотел в пространной речи оправдать свой поступок, на что Сийес, голосовавший после него, раздраженно воскликнул: «La mort sans phrase!» («Смерть без фраз»). Роялисты потом часто припоминали аббату эти его слова, и он впоследствии предпочел отречься от них. Жирондисты обнаружили тут свою истинную природу лицемеров и двуличных людей. Они хотели голосовать против смертной казни, но Верньо, увидев грозные лица толпы на галереях, подал свой голос за смертную казнь, и его партийные товарищи поступили так же, как и он. Исключение составил Кондорсе, подавший голос за вечное тюремное заключение. Когда затем Верньо, в качестве президента, объявил результаты голосования, он в то же время заявил, что этот приговор причиняет ему большие душевные страдания, между тем как сам же он голосовал за смертную казнь.

Появились защитники короля, и Тронше заявил, что по уголовным законам для осуждения требуется большинство в две трети голосов. Но знаменитый юрист Мерлен из Дуэ опроверг этот довод, указав на то, что закон требует большинства двух третей голосов только для ответа на вопрос: «Виновен ли обвиняемый?», а этот вопрос уже решен. «Помимо того, – воскликнул Сен-Жюст, – сами законы создаются лишь простым большинством голосов», на что голос из правой ответил ему: «Законы можно брать обратно, человеческой же жизни обратно не возьмешь». Но доводы Мерлена были достаточно вески, и конвент согласился с ними.

Смертный приговор был объявлен королю в Тампле министром юстиции Тара и мэром Шамбоном.

Людовик потребовал через своих защитников трехдневной отсрочки и его ходатайство было поддержано жирондистами. Но конвент отклонил это ходатайство и постановил 20 в течение 24 часов.

Разнесся слух, будто несколько молодых людей устроили заговор с целью освобождения короля, вследствие чего коммуна должна была принять очень энергичные меры.

Людовик простился со своей семьей и затем попросил, чтобы его мог напутствовать священник по имени Эджеворт, который, как известно было королю, скрывался где-то в Париже после отказа принести присягу конституции. Эта просьба короля была удовлетворена. Мальзербу, явившемуся в Тампль, король заявил, что он всегда желал лишь лучшего для своего народа.

* * *

Сантерр хотел, чтобы его освободили от командования национальной гвардией в день казни короля. Однако его желание не было удовлетворено; ему пригрозили строгим наказанием, и начальником над ним был назначен Беррюйе, который командовал в Париже линейными войсками.

21 января 1793 года, в 9 часов утра, Сантерр приехал за Людовиком в Тампль. Король сел в коляску мэра, рядом о ним сел Эджеворт. На передней скамейке сидели два жандарма, а за каретой везли заряженные пушки. Коляска ехала мимо расставленных национальных гвардейцев, молчаливо стоявших под ружьем. Людовик все время читал молитвы. Эшафот был построен на площади Революции, называвшейся прежде площадью Людовика XVI и расположенной против Тюильрийского дворца. Вокруг эшафота были расставлены пушки и выстроены войска. Под ружьем стояли в тот день, вероятно, около 40 000 человек. И, несмотря на общее возбуждение, в Париже царило поразительное спокойствие. Несколько роялистов попытались привлечь народ на свою сторону криками: «Сюда, к нам, кто хочет спасти короля!» Но кавалерия рассеяла их.

Ровно в 10 часов утра Людовик прибыл на место казни. Помощники палача Самсона окружили короля, чтобы связать ему руки. Он сильно сопротивлялся и не хотел дать снять с себя сюртук. Тогда к нему подошел Эджеворт и стал его убеждать, чтобы он подчинился неизбежному. Король послушался его, но его возбуждение не улеглось. Палачи рассердили его.

Людовик вступил на эшафот, и когда в этот момент барабанщики национальной гвардии замолчали, он громко воскликнул: «Я умираю, будучи невиновен в преступлении, в котором меня обвиняют; прощаю виновников моей смерти и желаю, чтобы моя кровь спаяла счастье Франции». В этот момент генерал Беррюйе велел забить дробь, палачи схватили короля, и в 10 часов 20 минут Людовик был обезглавлен. Некоторые говорят, будто Эджеворт сказал ему: «Сын святого Людовика, вознесись на небо!» Но многие отрицают это.

Так погиб король, которого многие чрезмерно хвалили, а другие чрезмерно порицали. Совершенные им ошибки были велики, но куда больше была историческая вина, лежавшая на династии, вследствие деятельности его предков. Ему пришлось расплатиться за свои грехи и еще более за грехи других. Судьба занесла его в эту бурную эпоху, и он мог проявить себя только так, как он себя проявил. Царствуй он в другую эпоху, и он бы спокойно прожил свой век; его не поминали бы ни добром, ни лихом. Теперь же он должен был погибнуть.

Коммуна и рабочие