История Фридриха Великого.

   Победа была одержана. Солнце только что выплыло из-за гор. В ближней деревне пробило шесть часов. Теперь Фридрих поска-{374}кал на правое свое крыло, где тоже завязывалось дело. По плану Дауна корпус Лаудона должен был атаковать прусский лагерь с тыла, а он сам хотел напасть на его правый фланг. Прибыв на место, Даун нашел, что прусский лагерь оставлен. "Неприятель бежал, -- сказал он, -- надо его преследовать!" Чтобы настигнуть прусскую армию, ему следовало переправиться через так называемую Черную речку -- болотистый, широкий ручей, впадающий близ Лигница в Кацбах. Цитен это предвидел и принял свои меры. По его приказанию все мосты были разрушены, и оставлен только один. Против этого моста он выставил на возвышении две батареи, скрытые кустарниками. Когда одна треть Дауновой армии переправилась и стала строиться, он открыл по ней такой страшный перекрестный огонь, что испуганная пехота бросилась бежать. Прусская конница погналась за ней, затоптала большую часть в тину Черной речки, а остальных захватила в плен. Даун отрядил несколько новых батальонов, под прикрытием сильной артиллерии. Прусские батареи начали целить в пушки, сбили их с лафетов и скоро заставили замолчать. Тогда австрийская пехота кинулась на эти страшные батареи, но цитенские гусары рассеяли и истребили смельчаков.

   Даун не знал, что делать. О Лаудоне он не имел никакого известия. Ветер относил шум сражения в другую сторону, только по сильному дыму на горизонте мог он заключить, что там случилось что-нибудь важное. Вдруг в прусском стане раздались победные выстрелы и громкие крики "виктория!" Тогда австрийский военачальник понял, в чем дело. Поспешно отступил он назад и переправился снова через Кацбах, который на рассвете только что перешел.

   Фридрих был чрезвычайно обрадован победой. После многих неудач счастье в первый раз к нему обернулось. С веселым видом проезжал он по рядам своих полков и благодарил солдат. На левом фланге был выстроен Бернбургский полк. "Спасибо, дети! -- сказал король, подскакав к нему. -- Спасибо! Вы славно исполнили свое дело. Я возвращу вам все отнятое!" Флюгельман выступил вперед и поблагодарил Фридриха от имени всего полка.

   -- Мы знали, -- говорил он, -- что наш король строг, но справедлив, и старались загладить проступок!

   -- Все забыто, дети! О старом не будет помину, -- отвечал Фридрих, -- но сегодняшнего дела я не забуду!

   Тогда солдаты кинулись к нему, обнимали колени, целовали руки и старались оправдаться, говоря, что причиной отступления {375} под Дрезденом были их начальники. Фридрих снисходительно слушал их оправдания и обещал вознаградить их временный позор будущими почестями.

   Двадцать три знамени, два штандарта и 82 пушки составляли трофеи Лигницкой победы. Австрийцы лишились 10.000 человек, пруссаки потеряли только 3.500. Победа эта ничего бы не значила, если бы неприятели, вспомнив свое преимущество над прусской армией, приступили немедленно к решительным мерам. Но каждое поражение их чересчур озадачивало, каждая победа слишком радовала. А Фридрих, не привыкший делать дело наполовину, пользовался их медленностью. Здесь ясно обнаруживалась выгода личного предводительствования самого монарха, которое Фридрих в сочинениях своих почитает необходимым. Неприятельские вожди воевали за чужие интересы, а он за свои собственные. Одержав Лигницкую победу, он не успокоился на лаврах, по примеру своих противников, но торопился воспользоваться ее выгодами. В тот же день, не давая войску отдыха, он прошел с ним три мили, а через два дня он примкнул к армии принца Генриха под Бреславлем. Даун ретировался в горы, прикрывая границы Богемии, а Салтыков, потеряв охоту долее стоять в бездействии, вызвал войска свои за Одер и отступил. Замысел соединения двух враждебных армий не удался.

{376}

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Окончание кампании 1760 года

   Победу при Лигнице Фридрих называл только улыбкой счастья. И действительно, обстоятельства его вскоре приняли самый печальный вид. Салтыков хотел зимовать в Померании, а потому, пока военные операции происходили в Силезии, явился под стенами Кольберга русский флот, состоявший из 27 военных судов, и высадил значительное войско, которое тотчас же приступило к осаде города. Гарнизон Кольберга был ничтожен, но при уме и твердости своего коменданта, полковника Гейдена, он оказывал чудеса.