История Фридриха Великого.

   Граф Тотлебен, тотчас по прибытии, занял все дороги от Кепеника, Котбуса и Бранденбургских ворот. Между двумя последними дорогами он поставил батарею, на возвышении, командовавшем над городом. Поручик Чернышев был послан с требованием сдачи города. Последовал отказ. Началось бомбардирование городских ворот и самого города. Пожары вспыхивали там и сям, но их скоро тушили. В продолжение пяти часов Берлин выдержал самую сильную бомбардировку и не сдался. В полночь подполковник князь Прозоровский и майор Паткуль повели своих людей на штурм Бранденбургских и Котбусских ворот. Но прусские пушки действовали так сильно, что предприятие осталось без успеха. На следующее утро пришло известие, что принц Евгений Виртембергский идет из Темплина на помощь к Берлину. Боясь попасть между двух огней, Тотлебен ретировался к Кепенику и взял этот город. Принц Евгений хотел преследовать Тотлебена, но весь корпус графа Чернышева успел уже с ним соединиться. Между тем подоспел к Берлину и генерал Гюльзен, вытесненный из Саксонии. Оба предводителя расположились перед Ландсбергскими и Кепеникскими воротами и тут решили ожидать неприятеля. Он не заставил ждать себя долго. Граф Чернышев двинулся против принца Евгения, а Тотлебен с 3.000 человек пошел на Гюльзена. Распоряжения Чернышева были отличны: русские крылья обхватывали весь город, река Шпрее находилась в их руках, и прусским войскам был оставлен только один путь к отступлению. Несмотря на то, дело непременно дошло бы до битвы, но приближение графа Ласси с австрийцами заставило прусских генералов отступить к Шпандау. Берлин остался без защиты, комендант попросил о капитуляции. 9-го октября Чернышев торжественно вступил в Берлин. Все распоряжения в городе были поручены графу Тотлебену. Немецкие историки единогласно сознаются, что никогда еще счастливый завоеватель не поступал так великодушно и умеренно со столицей своего врага, как граф Чернышев и Тотлебен поступили с Берлином. Строжайший порядок господствовал в русском войске. За все его потребности платили щедро, солдаты вели себя не только скромно, но даже дружелюбно в отношении к пруссакам. Одни австрийцы, которым, по настоятельному требованию Ласси, Чернышев принужден был дозволить занять три берлинских предместья производили по ночам грабежи, вламывались в дома, терзали, мучили, даже убивали жителей. Тотлебен потребовал 2.000.000 тале-{380}ров контрибуции. Третья часть была выплачена наличными деньгами, на остальное прусское купечество выставило векселя, за попечительством богатого банкира Гонковского, который, как истинный патриот, пожертвовал всем состоянием для спасения родного города. Пример его возбудил соревнование остальных граждан. Он вел все переговоры с Тотлебеном.

   Затем были разрушены все пороховые мельницы, литейные заводы и фабрики, работающие на войско. Из арсеналов выбрали орудия и другие военные припасы. Словом, все, что могло служить Фридриху для продолжения войны, было уничтожено. Уцелел один только ружейный завод в Потсдаме, где стоял австрийский генерал Эстергази, строго наблюдавший за неприкосновенностью королевской собственности, как в Потсдаме, так и в Сан-Суси. Зато дворцы Шенгаузенский и Шарлоттенбургский были начисто разграблены саксонцами и пандурами. В неистовстве солдаты не щадили ничего: срывали драгоценные обои, рубили в куски картины, били фарфор и зеркала, обезображивали статуи. Даже святыня храма не спаслась от их поругания: в придворной церкви они изломали в куски дорогой орган и расхитили золотую утварь. Та же участь постигла и редкий кабинет антиков, купленный Фридрихом по смерти кардинала Полиньяка. {381}

   Впрочем, экспедиция на Берлин, которая представляется делом блистательным в Семилетней войне, была, в сущности, не так важна сама по себе, как по своим последствиям. Если бы неприятели воспользовались ею как следует, она нанесла бы решительный удар Фридриху. Экспедиция эта была не что иное, как ловкий маневр, которым хотели выманить Фридриха в Бранденбург, сосредоточить здесь его войска и развязать себе руки в Силезии, Саксонии и Померании. В этом отношении она вполне удалась и притом, благодаря мудрым распоряжениям Чернышева, весьма недорого стоила России.

   "Свет с трудом поверит, -- пишет граф Чернышев, -- что сия столь важная и для общего дела полезная экспедиция не стоит здешней армии ста человек убитыми, и что раненых еще меньше. Напротив того, неоспоримо, что неприятель буде не больше, то конечно до восьми тысяч человек убитыми, пленными и дезертирами потерял!"