История Фридриха Великого.

   Не было нововведения в Пруссии, которое не получило бы начала в его светлом уме, в его добром сердце. Источник всего хорошего был один -- Фридрих. Мудрено ли после этого, что он с {205} первых лет своего царствования приобрел народность, какой до него пользовались весьма немногие государи. Он умел выбирать людей, ценил их способности, награждал их заслуги щедро, но он облачал своих сановников только одной исполнительной властью. Все они были орудиями его намерений и мыслей, и ни один из них не дерзнул бы употребить во зло доверие короля, чтобы показать народу свою силу и могущество. В глазах Фридриха все подданные были равны. Те из них, которых он возвышал до себя, получали отличия потому только, что помогали ему заботиться о счастье остальных граждан, но не для того, чтобы иметь средства к утеснению.

   Они были его друзьями, но не временщиками. Фридрих действовал открыто. Он не ограждал себя от народа непроницаемой фалангой царедворцев: каждый из подданных, без различия, имел к нему свободный доступ, каждый шел к нему за советом и помощью {206} и говорил прямо о своих скорбях и нуждах. Простолюдин и вельможа судились и осуждались одинаково, и немилость королевская для последних была гораздо опаснее, чем для первых. Вот почему никакое зло не могло скрыться от его взора, а ни один из близких ему людей не был врагом народа.

   Но пусть лучше сам Фридрих пояснит нам свои понятия о правительственных идеях.

   Вот что пишет он в своем сочинении "О различных родах правления и обязанностях монархов":

   "Когда монарх отдает кормило правления в наемные руки, т. е. своим министрам, то один тянет его вправо, другой влево. Никто не трудится по общему плану, каждый министр разрушает то, что сделано его предшественником, как бы оно хорошо ни было, и чтобы только быть творцом нового и осуществить свои идеи, хотя бы они противоречили общему благу. Таким образом, беспрерывный ряд перемен не дает времени укорениться и созреть истинно полезным учреждениям. Оттого происходят путаница, беспорядок и ошибки правления. У виновных всегда есть в запасе оправдание: они прикрывают свои безрассудства новизной своих учреждений. Такие министры знают, что никто не будет исследовать их поступков, поэтому и сами остерегаются показать пример строгого следствия над своими подчиненными. Человек, естественно, привязывается к своей собственности. Государство не принадлежит этим министрам, стало быть, и благосостояние его не лежит у них на сердце. Все делается на авось и как-нибудь и притом с истинно стоическим равнодушием, и в этом равнодушии начало упадка правосудия, финансов и воинского дела. Из монархии такое правление превращается в аристократию, где министры, сановники и генералы ведут все дела по своему произволу и прихоти. Наконец, общая система совершенно исчезает, у всякого свой царь в голове, а фокус концентрации, главная точка единства -- уничтожается. Как колеса часовой механики движутся для одной цели, для указания времени, так и весь механизм правительства должен бы иметь одну цель: чтобы все отрасли управления одинаково действовали на общую пользу государства, потому что благо страны и народа -- главный предмет правления, который никогда не должно упускать из виду. В противном случае, личная выгода сановников и министров заставляет их противодействовать друг другу и отвергать самые полезные улучшения потому только, что это не их мысль. {207}

   Но если таким людям удается, к несчастью, обмануть или обморочить государя и уверить его, что личные его интересы не связаны с выгодами его подданных, тогда зло достигает до высшей степени. Монарх становится врагом своего народа без причины и сам того не зная. Недоразумение делает его строгим, жестоким, бесчеловечным, ибо, если убеждения его ложны, то и последствия их не могут быть правдивы. Государь связан с государством неразрывными узами, стало быть, по неизбежному закону возвратного действия, он должен чувствовать каждое зло, поражающее его подданных, а государство по тому же закону неизбежно страдает от каждого несчастья своего монарха. Например, когда государь теряет области, то он не в состоянии помогать своим подданным так, как прежде; если он делает долги -- бедным народ должен их уплачивать. Напротив, если народонаселение государства немногочисленно, если оно беднеет, государь лишается всех вспомогательных источников. Это такие неоспоримые истины, что на них не может быть возражений, а потому я повторяю: государь -- представитель государства, он и подвластные ему народы составляют одно тело, которое не может быть счастливо, если обе части не связаны общими побуждениями, общими интересами. Монарх для государства то же, что голова для тела: он один за все остальные части обязан видеть, думать и действовать, чтобы доставить каждой из них все потребные для нее выгоды. Вот мои понятия об обязанностях государя: