История Генри Эсмонда, эсквайра, полковника службы ее Величества королевы Анны, написанная им самим

Каслвуд отправился в казарму предупредить начальника дворцового караула, а затем поспешил в таверну под вывеской "Герб Короля", где уже собрались наши друзья, счетом до пятидесяти трех; они прибывали по двое или по трое, верхами и в каретах, и проходили в помещение верхнего этажа; слуги же их, которым также было наказано явиться вооруженными, оставались в садике или таверне, куда им подавали угощение. В садовой ограде была калитка, выходившая на дворцовую дорогу, и через эту калитку должны были, по уговору, двинуться в путь господа и слуги, как только дан будет сигнал и появится главное действующее лицо, которое все ожидали. С нами был знаменитый полководец, следующий по чину после генералиссимуса войск ее величества, герцога Ормонда, находившегося в это время на заседании Совета. Кроме него, присутствовали еще два генерал-лейтенанта, девять генерал-майоров и бригадиров, семь полковников, одиннадцать пэров и двадцать один член палаты общин. Дворцовая охрана, внутренняя и внешняя, была с нами; с нами была сама королева; с нами был Совет (кроме двух герцогов-вигов, которые ничем не могли помешать); все сулило нам победу, и Эсмонд с бьющимся сердцем поспешил в Кенсингтонскую аллею, где накануне он расстался с принцем. Три ночи кряду полковник не ложился. Последняя ночь ушла на то, чтобы созвать сторонников принца, из которых большинство не подозревало о готовившихся событиях и только сейчас узнало, что принц находится в Англии и пришло время сделать решительный ход. Предыдущую ночь, после столкновения с принцем, почтенный джентльмен просидел, если уж говорить всю правду, в таверне под вывеской "Борзая", что насупротив дома леди Эсмонд на Кенсингтон-сквер, не слишком доверяя его королевскому высочеству и опасаясь, как бы тот не вздумал сбежать от нас и пуститься в погоню за своей исчезнувшей красавицей. А накануне он, как известно, провел ночь частью в седле, а частью в гостинице в Хаунслоу, где бодрствовал до самого утра, чтобы на рассвете мельком из окна увидеть Беатрису. Но судьбе угодно было, чтобы и четвертая ночь прошла для него в дороге, и так ему ни разу и не пришлось сомкнуть глаз до того, как наступил исход дела, которым он был занят.

Он постучался в дом священника на Кенсингтонской аллее и спросил мистера Бэйтса (под таким именем был известен там принц). Жена священника сказала ему, что мистер Бэйтс ранним утром вышел из дому в сапогах для верховой езды и сказал, что едет в Челси, к епископу Рочестерскому. Но часа два назад сам епископ приезжал в своей карете в Кенсингтон, чтобы повидать мистера Бэйтса, и, узнав, что названный джентльмен отправился к нему, тут же повернул обратно.

Все это было весьма некстати, так как час промедления мог стоить принцу короны. Эсмонду ничего не оставалось делать, как только поспешить в "Герб Короля" и сообщить ожидавшим джентльменам, что он не застал дома мистера Джорджа, — как мы называли принца, — но знает, где он, и тотчас же отправится за ним. По счастью, у ворот стояла карета одного из генералов; Эсмонд тотчас же вскочил в нее и помчался в Челси, где жил епископ.

Привратник сказал ему, что милорд у себя, и в гостях у него двое джентльменов, и Эсмонд, минуя сего верного стража, взбежал по лестнице и настойчиво застучал в запертую дверь кабинета его милости, которую не замедлили открыть на его стук. Из двух гостей епископа один был неизвестный Эсмонду прелат, другой — аббат Т.

— Где мистер Джордж? — спросил полковник Эсмонд. — Время не терпит. На лице епископа отразился испуг.

— Я заезжал к нему, — сказал он, — и мне сказали, будто он отправился ко мне. Я поспешил домой, не щадя лошадей, но он здесь и не показывался.

Полковник разразился проклятием — это было все, что он мог ответить их преподобиям; потом сбежал вниз, сел в карету и, приказав кучеру, старому знакомцу и боевому соратнику, гнать так, как он гнал французов под Винендалем, через полчаса был снова в Кенсингтоне.

Прежде всего он опять наведался к священнику. Мистер Бэйтс не появлялся. Пришлось полковнику вернуться ни с чем в "Герб Короля" к ожидавшим его джентльменам, которые меж тем уже начали испытывать нетерпение.

Из окон таверны, приходящихся над садовой оградой, видна была лужайка перед Кенсингтонским дворцом, главные ворота (у которых вытянулись вереницей министерские кареты) и казарма дворцового караула. Во время нашего разговора, принявшего довольно мрачный характер, раздался вдруг звук трубы, и, бросившись к окну, выходившему на главную улицу Кенсингтона, мы увидели приближающийся кавалерийский полк.

— Это гвардейцы Ормонда, — сказал кто-то.

— Да нет же, черт возьми, это полк Аргайля! — вскричал мой генерал, стукнув об пол костылем.

И точно, то был полк герцога Аргайля., приведенный из Вестминстера на смену преданному нам Кенсингтонскому полку.