История географических карт

Финикийцы продавали янтарь, или электрон, грекам и римлянам в огромных количествах. Большинство древних авторов сходятся в том, что янтарь поступал с Балтики, где его в настоящее время только и можно обнаружить, особенно на Земландском полуострове. Тавернье (1605–1689) пишет, что в его время янтарь находили исключительно на побережье герцогства Пруссии, куда его выбрасывало море, и что сбор его являлся монополией электора Бранденбургского. Плиний говорит, что его возили из Северной Германии в Паннонию. Там местные жители передавали его венедам на севере Адриатики, а те везли в Италию. В Средние века существовал торговый маршрут от Верхней Вислы до Южной Германии. Он проходил через Торн и Бреслау до реки Ваас, а оттуда спускался к Дунаю. Вопрос: где финикийцы брали свой янтарь? Проделывали ли они длинный путь вдоль берега Европы и дальше в Балтийское море или покупали его на торговых факториях, устроенных неизвестным способом на севере Адриатики, финикийцы нам не сообщили.

История о том, как финикийцы обогнули Африку, имеет отношение к египетскому царю Нехо, сыну Псамметиха, правившему с 616 по 600 г. до н. э. План такого похода связан с нетерпеливостью и недовольством Нехо. Он хотел прорыть канал, который соединил бы Нил с Красным морем. Работы были начаты, но дело не шло. После того как на строительстве умерло 120 000 рабочих, на помощь оставшимся пришел оракул. Он предложил Нехо отказаться от проекта, что тот и сделал. Но царю не сиделось на месте. После нескольких разведывательных рейдов военных кораблей в Красном и Средиземном морях он начал вторжение в Сирию. Без сомнения, именно связи царя с финикийцами подсказали ему, что можно соединить Нил с Красным морем и иначе, хотя этот путь значительно труднее. Во всяком случае, согласно рассказу Геродота, он направил флотилию кораблей с финикийскими экипажами и приказал им плыть из Красного моря на юг, пока не обогнут Африку, предполагая, естественно, что это возможно. Оттуда им следовало вернуться в Александрию через Западный океан и Геркулесовы столпы.

Геродот далее сообщает, что финикийцы отплыли на юг; когда наступила осень, они причалили к берегу, вытащили свои корабли на сушу и засеяли землю. Собрав урожай, отправились дальше, и «так по прошествии двух лет на третий год они обогнули Геркулесовы столпы и пришли в Египет». Геродот не сомневался в достоверности путешествия в целом, но отвергал в его описании один факт: кстати, тот самый факт, который на самом деле подтверждает рассказ. Финикийские моряки рассказывали – «чему некоторые верят, но я нет», пишет Геродот, – что, когда они обогнули Африку и взяли курс на запад и север, солнце было от них по правую руку. Конечно, это означало, что находились они в это время к югу от экватора.

На этой голландской карте 1573 г. увековечено мифическое царство Пресвитера Иоанна

Мир, как его представляли в 900 г. Парадиз и эдем находятся на Дальнем Востоке. Четыре ветродуя выпускают ветры земные из своих эоловых мешков

Аргументов против чудесных достижений финикийских мореходов множество. Путешествия такой длины, как плавание из Кадиса на Балтику или из Красного моря до Гибралтара через мыс Доброй Надежды, не казались древним чем-то фантастическим, но сегодня они действительно предполагают обязательное наличие крепких судов, умелых мореходов и средств навигации, таких как навигационные инструменты и карты, которых древним финикийцам иметь вроде бы не полагалось. Реннель, например, утверждает, что финикийские суда в среднем могли проходить в сутки 35 миль, но он не объясняет сколько-нибудь удовлетворительно, откуда получено такое число. Другие критики тоже перечисляют многочисленные непреодолимые трудности, в связи с которыми примитивная попытка обогнуть Африку не могла иметь успеха. И все же задача, стоявшая перед финикийцами, не превосходила по сложности задач Христофора Колумба, который тоже осуществил нечто теоретически неосуществимое. Да и средства его, возможно, не слишком отличались от финикийских.

Финикийцы не оставили нам карт, которые можно было бы с удовольствием критиковать. Греки и римляне поступили так же – если на их географические карты существуют хотя бы фрагментарные текстовые ссылки, то о морских картах – то есть прибрежных картах для моряков, – насколько можно судить, никто ничего не писал. «Карты» Марина, о которых писал Птолемей, были морскими картами только по названию (и то только благодаря переводчику); хотя на них обозначены расстояния между пунктами, причем многие по воде, их нельзя рассматривать как средства навигации в каком бы то ни было смысле слова.