С этой нелепой войной, которую и вовсе не следовало начинать, пора было кончать. Ахенский мир (1748) никого не устроил. В Париже так и говорили: «Глупо как мир». Хотя вернее было бы сказать: «Глупо как война». Австрия, уменьшившаяся на целую Силезию и на часть Италии, где ее власть была установлена еще в XV веке, войну проиграла, однако все попытки растащить достояние Габсбургов по частям провалились. В 1741 году Флёри заявлял: «Дома Габсбургов больше не существует». На самом же деле Австрийский дом сохранил и императорскую корону, и свои владения, а Австрия оставалась великой державой.
На императоре лента ордена Золотого руна, а также лента и крест военного ордена Святого Георгия, защитника Веры и Непорочного Зачатия, учрежденного им в 1729 году, когда он был еще только баварским курфюрстом Карлом Альбрехтом. Гроссмейстером ордена являлся баварский герцог, а потом король. Будущий Карл VII, сын Максимилиана II Эммануила и Терезы Собеской, был женат на дочери императора Священной Римской империи Иосифа I и после смерти Карла VI заявил свои права на престол. Избран королем римлян 27 января 1742 года, коронован во Франкфурте 12 февраля. Умер в 1745 году.
Настолько великой, что, согласившись с потерей Силезии, она никак не могла с ней смириться. Поскольку Фридрих II заручился союзом с Англией, которая всегда хотела военного присутствия на континенте, Франция и Австрия, отбросив прежние союзнические соглашения, также объединились. Говорят, что такая резкая перемена в настроениях была делом женских рук и что женоненавистник Фридрих II настроил против себя одновременно и императрицу Марию Терезию, и маркизу де Помпадур. И вот в третий раз он, без объявления войны, поднимает свою армию, вовлекая таким образом Германию в Семилетнюю войну (1756–1763). Он хотел не только окончательно закрепить за собой Силезию, но и вывести Пруссию в ранг великих держав. Тем временем англичане и французы, объединившись одни с Пруссией, другие с Австрией, решали на германской земле свои колониальные споры.
Сначала казалось, что Фридрих II побеждает. Вольтер, все еще считавший прусского короля «другом просвещения», радостно приветствовал его успех в битве при Розбахе. Однако успех был недолгим. Царица Елизавета Петровна (еще одна женщина) поддержала Австрию. Берлин дважды был взят. Но надежда снова переметнулась в противоположный лагерь. После смерти Елизаветы царь Петр III заключил союз с Пруссией. Война обернулась так же плохо на море для Франции, как на суше для Австрии. В 1763 году был подписан Парижский мирный договор – совершенно английский. Франция теряла свое могущество; Пруссия, в соответствии с Губертсбургским миром, сохраняла Силезию; Фридрих II обещал голосовать на выборах нового императора за сына Марии Терезии Иосифа. Какое значение имел для него этот пустой титул? Он-то уже заработал себе огромный международный престиж.
Мария Терезия и Иосиф II
А положение Марии Терезии по-прежнему оставалось особенным. Она была эрцгерцогиней Австрии, королевой Венгрии, королевой Чехии, но не императрицей (только в качестве супруги избранного императора). В Венгрии и Чехии ее титул звучал как
Мария Терезия царит и правит, но только в своих владениях. Она провела там радикальные реформы – в армии, в финансах, в сфере управления. Учредила частную канцелярию, а также придворную и государственную – для ведения внешней политики. Ей принадлежит заслуга создания управления внутренними делами, архивов, Государственного совета. Ее правление до сих пор считается в народе золотым веком. С крестьянами она обращалась как с равноправными людьми, а не как с рабами. Когда она умерла, Фридрих II, ее заклятый враг, написал Даламберу: «Она прославила и свой пол, и свой трон».
Овдовев в возрасте сорока восьми лет, Мария Терезия привлекла к управлению страной своего старшего сына Иосифа II (1741–1790). Пока императрица была жива, мать и сын царствовали вместе. Иосиф II был, как и Екатерина Великая и Фридрих II, тем, что в XVIII веке было принято называть «просвещенный деспот». Но он слишком спешил с реформами, а потому бóльшая часть из них заканчивалась неудачей. «Он всегда начинал не с того конца», – говорил про него Фридрих II. Его подданные так и не поняли, что же он пытался для них построить.