История Германии в ХХ веке. Том I

В то же время, однако, противоречия, которые нарастали в этом обществе, были чрезвычайно сильными и, с учетом описанного развития событий, неизбежными. Выбор способов их разрешения оставался открытым и зависел от множества факторов: во-первых, от сложившейся в стране констелляции политических сил, от которой, в свою очередь, зависело, будет ли в среднесрочной перспективе создана политическая и социальная система компромиссов, способная сглаживать постоянно возникавшие социальные, культурные и политические кризисы. Во-вторых, от экономической конъюнктуры: ведь очевидно, что относительное спокойствие общества эпохи империи имело своей предпосылкой экономический рост, то есть было обеспечено улучшением социального положения, особенно низших социальных слоев. В-третьих, и это самое главное, дальнейшее процветание определялось тем, будет ли у немецкого общества достаточно времени, чтобы пройти через эти процессы трансформаций и обучения.

2. НОВАЯ ИМПЕРИЯ

НАСЛЕДИЕ БИСМАРКА

Когда 20 марта 1890 года молодой кайзер Вильгельм II отправил в отставку канцлера Бисмарка, в Германской империи, которую тот основал и которой жестко управлял в течение двадцати лет, воцарилось чувство облегчения. «Счастье, что мы от него избавились, и многие, многие вопросы теперь будут решаться лучше, честнее, яснее, чем раньше», – со вздохом облегчения заметил, например, Теодор Фонтане[1]. Великое политическое достижение Бисмарка никто не оспаривал. Но столь же велики были, как казалось многим, внутренние противоречия, возникшие во время его правления. Политическая система, полностью подстроенная под властного рейхсканцлера, явно нуждалась в срочном обновлении, чтобы справиться с динамикой экономических, социальных, внутри- и внешнеполитических изменений. Без Бисмарка, как надеялись, это обновление будет легче осуществить. Будущее показало, что это было заблуждением.

С образованием Германской империи в январе 1871 года проблема немецкого национального государства, стоявшая с начала века, была решена мечом после того, как все другие попытки это сделать иначе, в частности путем буржуазной революции 1848–1849 годов, потерпели неудачу. Империя была создана князьями, чиновниками и военными, а не буржуа, крестьянами и рабочими. Это нашло отражение в конституции и политической структуре нового государства, а также в социальных иерархиях. Политическая система правления основывалась на четырех конституционных органах – императоре, канцлере, рейхстаге и бундесрате[2], на партийной системе с пятью сравнительно стабильными партиями – консервативной, национально-либеральной, леволиберальной, партией центра и социал-демократической, а также на двух важнейших функциональных элитах – административных чиновниках и военных.

Роль императора изначально касалась преимущественно вопросов федерации: как король Пруссии он должен был выступать в первую очередь председателем союза немецких монархий. Но уже через несколько лет император стал восприниматься как символ нового национального государства-империи. Что касается управления и законодательства, то полномочия монарха были ограничены. Однако он мог распускать рейхстаг, назначать и увольнять канцлера, а также всех остальных членов правительства. Кроме того, он обладал рядом особых прав, которые расширяли его полномочия, особенно в кризисные времена, и обеспечивали ему необычную для Европы полноту власти: он принимал решения в вопросах войны и мира и, командуя прусской армией, обладал единоличным правом принимать решения относительно военных сил империи, которые, таким образом, не подчинялись ни рейхстагу, ни бундесрату, ни имперскому канцлеру. Уже одно это подтверждает особую роль военных. В особом положении монарха и военных антипарламентские силы имели свою базу власти, и уже в 1910 году один из ведущих представителей прусских консерваторов заметил: «Король Пруссии и император Германии должен иметь возможность в любой момент сказать лейтенанту: возьмите десять человек и закройте Рейхстаг!»[3]

В Германской империи существовало не правительство, а «имперское управление» (Reichsleitung). Это понятие отражало тот факт, что существовал всего один министр – рейхсканцлер. Он определял основные решения и направления политики; полнота его власти была значительной, тем более что он также исполнял обязанности премьер-министра Пруссии – крупнейшего из государств, составлявших империю. В то же время, однако, канцлер был вдвойне зависим – от императора, который назначал и увольнял его, и от рейхстага. Парламент не имел права избирать или увольнять его. Но канцлеру было необходимо, чтобы законы и, прежде всего, бюджет получали утверждение рейхстагом. В этом отношении позиция рейхсканцлера была противоречивой: слишком сильной для демократической парламентской системы, слишком слабой для конституционной диктатуры.