История Германии в ХХ веке. Том I

Перед лицом таких противоборствующих сил внутренняя интеграция нового национального государства была первоочередной задачей. К началу ХX века эта задача была до определенной степени выполнена, чему в решающей степени способствовали три фактора: модернизация администрации и инфраструктуры, огромный экономический подъем и появление имперского национализма, который воспринял сильные либерально-национальные традиции предыдущих десятилетий и перекодировал их в терминах авторитарно-милитаристского государства.

Что касается модернизации инфраструктуры и управления, то самые важные предпосылки для нее были созданы уже в первые десять лет существования нового государства: на всей территории империи была введена свобода предпринимательства, унифицированы меры и веса, введена единая валюта, гармонизировано уголовное право, организована сильная, независимая судебная система, созданы центральные имперские ведомства (почтово-телеграфное, статистическое, здравоохранения и другие), проведена реформа окружных и провинциальных регламентов, еще носивших позднефеодальный характер. Реформы этих лет заложили основу для необычайного экономического подъема в последующие десятилетия[4].

Создание модерного централизованного государства с его широкими полномочиями в области экономики, права и администрации было одной из основных характеристик развития Германии в период между 1871 и 1890 годами и, несомненно, это была история успеха. Однако поднялось и сопротивление со стороны всех тех групп, которые были заинтересованы в сохранении существующих структур и опасались влияния модерна на их традиционный образ жизни. Во-первых, это касалось сельского населения, особенно в отсталых районах востока Германии. Здесь страх крестьянства, что силы либеральной рыночной экономики уничтожат основы его жизнеобеспечения, смешивался с заинтересованностью юнкеров и крупных сельских хозяев в сохранении существующего соотношения сил на селе. Так было во всех европейских странах на этом этапе трансформации из аграрного в индустриальное государство, но в Германии политическое влияние аграриев особенно долгое время оставалось особенно сильным. Здесь уже на раннем этапе проявились признаки структурного конфликта, который уменьшал внутриполитическую подвижность империи и в то же время приводил к непропорциональному учету интересов сельского хозяйства[5].

Во-вторых, либеральные реформы встретили сопротивление со стороны католиков – фактически везде, где государственная администрация вторгалась в области, которые ранее были исключительной прерогативой церкви. Это касалось, прежде всего, надзора за школами, профессиональной подготовки священников и вопросов регистрации брака. Когда католики, политически представленные Партией центра и поддерживаемые папой римским, подняли бурю протеста против реформ, Бисмарк вместе с национал-либералами, которые тут были особенно усердны, развязал ожесточенную антикатолическую кампанию, в ходе которой священники, политики из Партии центра, католические ассоциации и газеты подверглись массированному давлению.

Однако с точки зрения результата «культуркампф» был катастрофой для Бисмарка: Партия центра и духовенство смогли сохранить важные права и пережили нападки невредимыми, даже наоборот – значительно окрепнув. Это же касалось и католической среды, которая теперь стала еще более обособленной, самозамкнутой и подчеркнуто традиционалистской, а ее интегративная сила еще выросла. Стало очевидно, что католическая треть населения встретила ускоренную модернизацию преимущественно с недоверием, неприятием и решительным сопротивлением – в этом ее поддержал Ватикан, в соответствующих папских декларациях осудивший модерный мир в целом и рационализм в частности[6].

Но в рядах буржуазии, в большинстве своем придерживавшейся национально-либеральных взглядов, в первые годы после основания империи преобладал оптимизм, и экономический подъем, казалось, подтверждал его обоснованность. Это настроение, однако, принципиально не изменилось и тогда, когда германская экономика, переживавшая до того стабильно высокую конъюнктуру, в 1873 году стала заметно хромать. Оборот, цены и прибыль ухудшились, а ряд отраслей промышленности, особенно угольная и сталелитейная, впали в кризис, вызванный перепроизводством и спекуляцией. Это привело к усиленной рационализации и повышению производительности труда, что в среднесрочной перспективе оказало на экономику Германии положительное влияние. Однако для современников это был первый кризис такого рода, и не было ни экономической теории для его объяснения, ни основанных на опыте знаний о том, как с ним справиться.