История Германии в ХХ веке. Том I

Но и сопротивление не заставило себя ждать. В торговых соглашениях правительству пришлось пойти на определенные уступки по таможенным тарифам на импорт сельскохозяйственных товаров. Энергичные протесты, последовавшие со стороны сельскохозяйственного сектора, уже показали, насколько узким было пространство для маневра у правительства. Эти протесты вскоре переросли во все более острый курс противостояния аграриев политике империи, который вскоре расширился до консервативной фундаментальной оппозиции: Немецкая консервативная партия сделала явный поворот вправо с резким антисемитским уклоном. С появлением Союза сельских хозяев (1893) эта оппозиция обрела массовую базу, которая с тех пор представляла собой весомый фактор во внутренней политике Германии.

Однако, прежде всего, сохранялась внутриполитическая неподвижность: не удалось ни политически интегрировать социал-демократов, ни создать стабильную парламентскую основу для правительства. Не удалось также сбалансировать противостояние между Пруссией и империей. Кроме того, действовали два личных фактора: с одной стороны, император Вильгельм II начал все больше вмешиваться в политику правительства. Правда, это происходило скорее в виде нескоординированных, нерегулярных вмешательств двора и часто было направлено больше на символы, чем на содержание политики, но в течение целого десятилетия почти ничего не удавалось сделать, если этому противился кайзер. С другой стороны, старый Бисмарк также плел интриги против политики правительства и находил большой отклик в своем окружении, состоявшем из ультраконсервативных землевладельцев.

Таким образом, «Новый курс» Каприви прекратился уже через четыре года, и при его преемнике Хлодвиге цу Гогенлоэ-Шиллингсфюрсте положение не сильно изменилось. Основное внимание по-прежнему уделялось борьбе с социал-демократией, причем новых подходов найдено не было. Особенно император настаивал на вытеснении, отвержении и подавлении рабочей партии, и в этом его активно поддерживали многие от консерваторов до национал-либералов. Однако при прохождении так называемого «законопроекта о перевороте» через парламентские слушания стало ясно, какие цели были связаны с этим фронтом: законопроект был сформулирован настолько широко и агрессивно, что был направлен уже не только против социалистических и анархистских мятежников, но и против либеральных тенденций в искусстве и науке, а также против всех тех, кто был обозначен как враг нравственности и морали, порядка и традиций. Предложенный закон вызвал такую бурю протеста, что в итоге провалился. То же самое произошло с правительством год спустя, когда оно попыталось ввести специальный уголовный закон против бастующих рабочих.

Провал так называемого «законопроекта о перевороте» ясно показал пределы власти старых сил и в то же время влияние общественности, которое сейчас постепенно начинало проявляться, то есть формирование мнения в газетах, на партийных собраниях или митингах. Такое поражение породило новые рассуждения, особенно в окружении императора, о том, не следует ли распустить рейхстаг, ввести новую авторитарную конституцию и объявить чрезвычайное положение. Но для этого не было ни решимости, ни средств, тем более что в этом случае пришлось бы считаться с гражданской войной. Таким образом, функциональные недостатки системы управления империей были столь же очевидны, как и политический тупик, который делал невозможными решительные решения в ту или иную сторону.

Но этим проблемам противостояли очевидные успехи империи: гигантские цифры роста экономики, огромные успехи в науке и технике, небывалый строительный бум – таковы были отличительные черты страны в то время. Хотя проблемы внутренней политики отмечались повсюду, они не были в центре общественного интереса. Однако в связи с внутриполитической патовой ситуацией правители стали уделять все больше внимания внешней политике, поскольку там было легче добиться успехов в больших масштабах без критики и помех со стороны парламента и общественности.

ГЕРМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ – МИРОВАЯ ДЕРЖАВА