История Германии в ХХ веке. Том I

В то время как подобные мечты о Германии как мировой колониальной державе порождали большие надежды на будущее, внешняя политика в самой Европе оказалась трудоемкой и сложной. Поскольку возвращение Эльзас-Лотарингии или даже изменение ее статуса казалось невозможным ввиду разрастания националистического движения в Германии, о взаимопонимании с Францией в долгосрочной перспективе не могло быть и речи. Поэтому Германия должна была договариваться с тремя другими крупными европейскими державами. Однако это удалось только с Австро-Венгрией. Отношения с Россией ухудшились из‑за антироссийской экономической политики при Бисмарке. Против улучшения отношений с Великобританией не в последнюю очередь выступали консерваторы с их опасениями по поводу связанной с этим позитивной переоценки либерализма и парламентаризма. Более того, система договоров о поддержке и перестраховке, которую Бисмарк разработал в этой ситуации для защиты империи, оказалась не столько спланированной внешнеполитической конструкцией для защиты империи, сколько «системой временных мер» без долгосрочного стабилизирующего эффекта. Опасность одновременного противостояния с Францией и Россией, войны на два фронта, не была предотвращена и не была уменьшена усилиями преемников Бисмарка. Не было достигнуто ни сближения с Великобританией, ни ослабления франко-российских связей.

Симптомы кризиса в области европейской политики власти были очевидны, но противоречия между державами еще не казались непреодолимыми, и пока баланс сил в Европе сохранялся в определенной степени, а повторяющиеся напряженные ситуации и кризисы удавалось разрешать без вооруженных конфликтов, крупных потрясений на континенте пока не предвиделось. Однако с ростом националистических массовых организаций начиная с 1890‑х годов внутренний баланс сил изменился. Как вскоре выяснилось, это повлияло и на направленность внешней политики. Во Франции, а также в Великобритании, Австро-Венгрии и Германской империи в этот период началась широкая политизация населения, которая выразилась в создании множества групп интересов и ассоциаций, а также в увеличении явки избирателей и числа членов политических партий. Это сопровождалось огромным расширением прессы, в результате чего в политических событиях стала участвовать гораздо большая часть населения, чем всего за несколько лет до того.

В Германии на политический курс вне парламента и партий влияли справа прежде всего Пангерманский союз и Союз восточных земель. Обе организации еще имели сравнительно небольшое число членов, но считались влиятельными, особенно среди буржуазии: Пангерманский союз – как авангард сил, приверженных агрессивной внешней и колониальной политике, а также внутренней политике, направленной против социал-демократии, левых либералов и евреев; Союз восточных земель – как организация, преследующая цель германизации населенных поляками регионов на востоке империи.

Гораздо крупнее были организации ветеранов и резервистов армии. Их объединение – Киффхойзерский союз – осенью 1910 года насчитывало более 2,5 миллиона членов: мелких ремесленников, чиновников, служащих и рабочих прежде всего. Это было не оголтелое, радикальное движение, но тем не менее народная основа милитаризма в Германии. Ее всегда было легко мобилизовать, когда речь шла о национальных днях памяти, о возведении военных мемориалов или одобрении постоянных программ производства вооружений и расширения армии[17].

Успех антисемитских партий изначально был реакцией на экономическую нестабильность начала 1890‑х годов. Их доля голосов выросла до 3,7 процента на выборах в рейхстаг в 1898 году, но затем снова упала. Но это лишь отражало тот факт, что враждебности к евреям как единственного программного пункта партии было, видимо, недостаточно для успеха в долгосрочной перспективе. В это же время антисемитизм начал проникать в программы многочисленных национальных объединений, таких как профсоюзная организация Немецкий национальный союз приказчиков или Союз сельских хозяев. Он получил распространение и в основных парламентских партиях, особенно в Немецкой консервативной, которая теперь открыто выступала против «еврейского влияния на нашу национальную жизнь, которое во многих случаях прогрессирует и оказывает разлагающее действие» и против «ненемецкого нарушения добросовестности в деловых отношениях»[18].

Помимо политических, на первый план теперь все чаще выходили экономические объединения – только в промышленном и торговом секторе в 1907 году их насчитывалось более пятисот. Они пытались влиять на политические решения и общественность. Особенно преуспели в этом аграрии. Их Союз сельских хозяев насчитывал более трехсот тысяч членов и считался эффективной и агрессивной лоббистской группой, одинаково радикальной в своей оппозиции либерализму, социал-демократии и индустриализму. Начиная с 1890‑х годов в политических дебатах в Германии все больше доминировали такие движения, которые выступали против экономических, социальных и культурных последствий динамики модернизации[19].