История Германии в ХХ веке. Том I

Это соображение привело к зарождению четвертого варианта. Ведь после выборов 1912 года все больше утверждались те правые силы, которые критиковали политику канцлера за излишнюю готовность к компромиссам и призывали к радикальному разрыву с системой. Показательным здесь было то, что традиционные границы между правительством империи и новыми националистическими массовыми движениями начали стираться, и стали проступать очертания нового правого крыла, радикально настроенного против социал-демократии, против культурных явлений, сопутствующих эпохе модерна, и в поддержку оголтелого национализма, на периферии которого теперь было все больше фёлькишей. Это означало, что теперь признаком немца считались не место жительства, не культура или язык, а происхождение. А эта позиция, в свою очередь, означала враждебность в отношении, во-первых, иностранцев, живших в Германии, – прежде всего, польских сезонных рабочих, – а во-вторых, в отношении группы германских граждан, которые, согласно такому взгляду, должны были быть исключены из немецкого народа: евреев.

Через несколько недель после январских выборов 1912 года лидер Пангерманского союза, адвокат из Майнца Генрих Клас, опубликовал под псевдонимом книгу «Если бы я был кайзером», которая привлекла большое внимание и за два года вышла четырьмя изданиями[30]. В ней он резюмировал все расхожие оценки и требования ультраправых. Основываясь на результатах выборов в рейхстаг 1912 года, которые он называл «еврейскими выборами», Клас заявил, что все в Германии, кто обладает собственностью и образованием, ощущают угрозу и бесправие и разочарованы политикой имперского правительства. Огромный экономический подъем последних десятилетий, продолжал он, привел к бегству масс людей из сельской местности в города, вследствие чего они утратили родину и чувство привязанности к ней. Индустриализация и урбанизация сделали возможным подъем социал-демократии и в то же время ослабление здоровья народа. Быстрое развитие крупной промышленности уничтожило средний класс. Страсть к роскоши и гедонизм проникли в высшие классы, а в искусстве возобладали декаданс и «американизация», – констатировал Клас.