История Германии в ХХ веке. Том II

Приверженность к городскому прогрессу и функционализму преобладала и в постройках целевого назначения. Новый стиль преобладал в школьных зданиях, больницах и ратушах, но прежде всего в зданиях университетов. Для того чтобы как можно быстрее восполнить апострофированное отставание в образовательной политике, в частности охватить малообразованные регионы и слои, в короткие сроки были возведены многочисленные новые университетские здания, часто огромные высотные комплексы на окраинах городов, в виде экономичных бетонных конструкций. Они должны были демонстративно выделяться на фоне традиционных университетов для элиты, расположенных во внутренних политических городах, таких как Гейдельберг или Гёттинген, и излучать своим внешним видом модерность, социальную открытость и оптимизм в отношении прогресса. Университет в Бохуме считается особенно ярким примером такой архитектуры. Он был создан по решению правительства земли, возглавляемого ХДС/ХСС, и открыт в 1965–1969 годах как первый университет в пролетарской Рурской области. Планировка и архитектура нового университета почти образцово выражали многие современные в тот момент идеи. Тринадцать одинаковых высотных зданий из стандартных сборных бетонных элементов, каждое длиной 200 метров, шириной 70 метров и высотой 12 этажей, окруженные автостоянками, развязками автомагистралей и жилыми кварталами, построенными в том же стиле, создавали впечатление промышленного комплекса, научной машины. Однако архитекторы ни в коем случае не считали такое впечатление чем-то устрашающим; напротив, они понимали Рурский университет как выражение функционального, даже демократического строительства. Исследования и преподавание должны были проводиться не в представительных зданиях императорской эпохи или резиденциях феодального прошлого, а в светлых, современных зданиях, в которых предполагаемое равенство всех факультетов отражалось во внешнем равенстве всех зданий. Даже соединение со специально построенной автострадой должно было символизировать не только пространственную, но и социальную доступность университета для всех: «Равенство, максимально возможная близость и человеческий и профессиональный обмен стали встроенными программами – в архитектурном стиле без символики господства, который стал известен как „интернациональный стиль“»[15].

Однако примерно через десять лет эта эйфория от чрезмерной модерности в городском строительстве начала угасать, когда стало ясно, что идеи планировщиков об интенсивной городской жизни, коммуникации и интеграции не оправдались, и вместо этого во многих новых жилых районах картина стала характеризоваться запустением, изоляцией и постепенным разрастанием трущоб. Однако интенсивность строительства в эти пятнадцать с лишним лет была настолько высокой, что оставила непоправимые следы в западногерманских городах. Реализация новых крупных жилых комплексов отнюдь не была обусловлена исключительно или главным образом экономическими интересами застройщиков, а следовала градостроительной тенденции постулатов плотности и урбанизации и связанным с ними социально-политическим представлениям и целям тех лет. Но это не было специфически западногерманским явлением: «интернациональный стиль» функционалистских, плотно застроенных больших жилых комплексов стал характерной чертой строительной деятельности во всей Западной Европе и в аналогичной, часто даже более чрезмерной форме в странах Восточного блока, не в последнюю очередь в ГДР.