История Германии в ХХ веке. Том II

Таким образом, преследование коммунистов в Западной Германии продолжало усиливаться. Закон о внесении изменений в уголовное законодательство, принятый в августе 1951 года, вновь ввел положения о государственной измене, создании угрозы государству и измене родине, которые были исключены союзниками после войны: теперь они стали основой для начавшегося масштабного преследования коммунистов. В августе 1956 года компартия была окончательно запрещена Федеральным конституционным судом как неконституционная. Теперь политические контакты в ГДР также подвергались уголовному преследованию.

Борьба с коммунизмом в Западной Германии была частью холодной войны и не была делом только немцев. Рвение, с которым в США преследовали «красных» при сенаторе Джозефе Маккарти, было, конечно, не менее яростным, чем в ФРГ. В борьбе с коммунистами, однако, стало ясно, насколько непрочны еще конституционные принципы западногерманской демократии, как только дело дошло до борьбы с общим врагом. В период с 1951 по 1968 год против коммунистов было возбуждено около 125 тысяч дел о государственной безопасности, и примерно 6–7 тысяч человек были осуждены. Сами по себе эти масштабы являются политическим сигналом, поскольку количество судебных разбирательств за нацистские преступления было почти таким же: около 106 тысяч судебных разбирательств и 6000 обвинительных приговоров. Телефонная и почтовая слежка приобрела огромные масштабы. Ввоз «печатной продукции, представляющей угрозу государству», контролировался, и в период с 1955 по 1968 год более 100 миллионов почтовых отправлений из ГДР были задержаны и переданы в органы прокуратуры. Антикоммунистический фурор затронул также социал-демократов, профсоюзных деятелей и антиядерное движение, которых подозревали в том, что они являются замаскированными коммунистами или пятой колонной Москвы – атмосфера нелиберальности и подозрительности, которая еще больше накалилась в результате конфликта вокруг Берлина, разгоревшегося в конце 1950‑х годов[46].

КОМПЕНСАЦИЯ ЖЕРТВАМ НАЦИЗМА

Подобно тому как союзники в самом начале объявили, что они накажут нацистских преступников, выплата немцами компенсаций жертвам нацистских преступлений была одним из первых и основных их требований, а после окончания войны – одной из первых мер, принятых оккупационными властями. Однако были и разительные отличия между странами-победителями. Советский Союз рассматривал компенсацию жертвам нацизма в первую очередь как элемент социального обеспечения. Различия возникли в результате разной оценки различных групп жертв: борцы Сопротивления, особенно из коммунистического его крыла, были на самом верху иерархии и получали не только бо́льшие денежные пособия, но и социальные и политические привилегии. С другой стороны, реституция имущества, награбленного у жертв нацизма, особенно реституция имущества евреев, «ариизированных» властями и частными лицами, была исключена. На этих принципах была основана и система компенсации жертвам нацизма, как в советской зоне, так и после образования ГДР[47].

На Западе ситуация была совершенно иной. Здесь жертвы нацизма должны были получить индивидуальную компенсацию в соответствии с размером их физических или материальных потерь, и три западные оккупационные администрации с самого начала ясно дали понять, что этому вопросу будет уделяться первостепенное внимание: люди, подвергшиеся преследованиям во время нацистской диктатуры по расовым, политическим или идеологическим причинам, должны были получить денежную компенсацию; награбленное у них имущество должно было быть полностью возвращено. Кроме того, лицам, преследуемым нацистами, должны были предоставляться преференции при выделении жилья, назначении на государственные должности и профессиональной интеграции.

Эти указания союзников были выполнены, но имевшиеся в казне для этого суммы были слишком малы, чтобы хоть приблизительно покрывать урон, понесенный жертвами нацистов. Более того, с 1947–1948 годов усиливалась общественная критика компенсационных выплат жертвам нацизма в западных зонах. В частности, те немцы, которые приобрели или как-либо еще получили во владение еврейскую собственность после 1933 года, сопротивлялись предписанной реституции первоначальным владельцам или их потомкам.

Поэтому на переговорах о замене оккупационного статута страны антигитлеровской коалиции придавали большое значение тому, чтобы германская сторона, когда возьмет на себя компенсацию и реституцию, не отступала от принципов компенсации, установленных союзниками до 1949 года. В «Переходном соглашении» – одной из составных частей «Договора о Германии» – это было подробно изложено, и германская сторона по договору была обязана «загладить ущерб» (wiedergutmachen) – именно этот термин, предполагающий дружеский жест, германская сторона предпочитала, чтобы не приходилось использовать слово «компенсация» или «репарации», которое подразумевает право тех, кому они причитаются, на судебное истребование их[48].