История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

— Может, он его прикончил?

— Все равно надо найти настоящий, чтобы проверить, — помотала я головой.

— А если мы завладеем этой штукой, то как этот крестраж уничтожать? — в кои-то веки задал умный вопрос Рон.

— Я узнала.

— Как? — удивился Гарри, — мне казалось, что в библиотеке Хогвартса нет книжек про такие вещи!

— В библиотеке, может, и нет. Дамблдор забрал их все, но он… он их не уничтожил.

Рон уставился на меня с открытым ртом.

— Как ты ухитрилась на них лапу наложить?!

— Ну… так, — уклончиво ответила я. — Есть лазейка. Это же библиотечные книги, даже если Дамблдор забрал их с полок. И вообще, если бы он точно хотел, чтобы их никто не нашел, то…

— А покороче?

— Да просто, Рон! Акцио — и они прилетели из окна Дамблдора прямо в нашу спальню!

— И когда ты успела?

— Сразу после похорон, когда пошла собирать вещи, — почти не соврала я, потому что в директорском кабинете тоже поживилась, не только у Снейпа.

— Давай живее! — поторопил Рон, и я вынула из чемодана большой том в выцветшей чёрной коже.

— Вот в этой — прямые инструкции по созданию крестража. «Тайны наитемнейших искусств», — сказала я, любовно погладив переплет. — Думаю, из нее Волдеморт обо всем и узнал… Сложно поверить, что он создал столько крестражей. Тут предупреждают о том, насколько неустойчивой становится ваша душа, если её разорвать, и ведь это при создании одного-единственного крестража!

— А там не сказано, есть способ себя обратно собрать? — спросил Рон.

— Есть. Только это хуже пытки.

— Почему? Как это делается? — спросил Гарри.

— Ты должен по-настоящему прочувствовать, что ты натворил. Похоже, боль раскаяния может тебя убить, и мне не верится, что Волдеморт на это пойдет.

— Да уж… — пробормотал Рон. — Так сказано в этой книжке, как уничтожить крестражи?

— Да. Гарри уже такое проделал с дневником, помните? Это должно быть что-то такое разрушительное, чтобы крестраж не смог восстановиться. От яда василиска есть только одно противоядие, и оно невероятно редкое…

— … слёзы феникса, — кивнул Гарри.

— Именно. Проблема в том, что субстанций, разрушительных, как яд василиска, всего ничего, и все они слишком опасны, чтобы носить их с собой. Но нужно придумать что-то, потому что просто разорвать, раздавить или разбить крестраж недостаточно. Нужно сделать невозможным магическое восстановление.

— Но даже если мы сломаем штуку, в которой живёт кусочек души, — спросил Рон, — почему он просто не переселится во что-нибудь ещё?

— Потому что крестраж — полная противоположность человеку, — тут я поняла, что до них не доходит, и пояснила: — Если я вот прямо сейчас возьму нож и перережу тебе горло, твоей душе я не поврежу. Пострадает только тело. А с крестражем — наоборот, частица души в нем нуждается для выживания в оболочке, в наколдованном теле. Без него она не может существовать.

— Тот дневник вроде как помер, когда я его проткнул, — задумчиво сказал Гарри.

— Как только дневник был должным образом уничтожен, заключенный в нём кусочек души уже не мог существовать. Джинни ещё до тебя пыталась избавиться от дневника, спустив его в унитаз, но он вернулся назад как новенький.

— Стоп-стоп, — наморщил лоб Рон. — Тот кусок души, в дневнике, он же завладел Джинни, так? Как это получилось?

— Пока магическая оболочка цела, кусочек души в ней может входить в того, кто окажется достаточно близко, и выходить обратно. Я имею в виду эмоциональную близость. Джинни в дневнике душу изливала, вот и сделала себя невероятно проницаемой. Попасть в беду можно, если слишком полюбить крестраж или полагаться на него.

— Хотел бы я знать, как Дамблдор разрушил кольцо, — сказал Гарри. — Почему я его не спросил?

Вопрос его остался без ответа: ворвалась миссис Уизли и отправила нас сортировать праздничные подарки для Билла и Флёр.

* * *

Когда мы отмечали день рождения Гарри, явился министр и пожелал побеседовать с нами наедине — огласить завещание Дамблдора.

Сказать, что мы были удивлены — значит, ничего не сказать…

— Дамблдор умер больше месяца назад, — сказал Гарри, — почему же вы столько тянули?

— Гарри, это очевидно, — вздохнула я. — Они хотели изучить, что он нам оставил. Кстати, у них не было на это права.

— У меня были все права, — отмахнулся Скримджер, — Декрет о законной конфискации даёт Министерству право конфисковать передаваемое по завещанию…

— Этот закон создан, чтобы волшебники не передавали друг другу темномагические артефакты, — перебила я, — предполагается, что Министерство получило весомые доказательство того, что имущество покойного нелегально, прежде чем изъять его! Вы хотите сказать нам, что, по-вашему, Дамблдор мог пытаться передать нам что-то темномагическое?

— У вас в планах не карьера на стезе магического законодательства, мисс Грейнджер? — спросил Скримджер, явственно скрежетнув зубами.

— Бог с вами! Я надеюсь делать что-то полезное, — ответила я.

«Чтобы без последствий нарушать законы, Грейнджер, нужно очень хорошо их знать, — прозвучал в ушах знакомый голос. — Итак, декрет о законной конфискации, глава вторая, параграф седьмой… ну, что вы молчите?»