История Героев

Конечно, там были не только спартанцы, а также афиняне, фиванцы, представители других греческих городов. Всего около четырех тысяч человек, по разным источникам. Почему же внимание к спартанцам? Они были лучшими воинами. Царь Леонид был главным военачальником. Спарта как таковая была гегемоном Греции (об этом поговорим особо). Наконец, по мере приближения грозного финала, остальных воинов всё больше отпускали по домам для будущих сражений. Когда же Леониду предложили взять хотя бы тысячу воинов, прозвучал его знаменитый ответ: «Чтобы победить, не хватит и тысячи. Чтобы умереть, достаточно и трехсот». Ведь войско противника насчитывало от двухсот до трехсот тысяч человек…

Уже в следующем году в битве при Платее, а также в морских сражениях, Персы будут разгромлены, и война выиграна. Сражение в Фермопилах не имело никакого стратегического значения. Его дали ради праздника! Но чёрт возьми, его дали. Лучшие люди Греции считали, что это их священная обязанность и отправились на верную смерть. Значит, оно того стоило. Можно было свернуть праздник, нарушив заветы предков. Можно было просто подождать, отправить на бой кого-то еще, второсортное ополчение. Дело-то проигрышное, задержать бы персов и ладно. Но сделано было иначе, потому этот подвиг по праву и является легендарным, и по-своему совершенно уникальным. Когда исключительно ради верности «святыни своей совести», целая страна осознанно посылает лучших сынов на гибель. Когда есть выбор. Когда верховный правитель совершает этот выбор и принимает его последствия, испивая чашу до конца. Потому что поступить иначе, значило бы выразить неуважение самой причине битвы – Играм и празднику Богов! Поистине, пока человек верит, что честь дороже жизни, для него нет пределов.

Стратегического значения Фермопилы не имели, но их моральное значение длится и поныне. Даже в уличных драках я могу вспомнить фразу «Приди и возьми». Так Леонид ответил на предложение Ксеркса сложить оружие. На известие разведчика о том, что стрелы персов затмевают солнце, один из воинов пошутил: «Прекрасно, можно будет сражаться в тени!». Битва длилась несколько дней. Спартанцы были воинами с рождения, стояли на своей земле, их вооружение и доспехи было лучшим для пехоты того времени. Биться с ними пришли невольники, набранные с миру по нитке со всей многоязыкой империи Ксеркса. Любые атаки в лоб на их фалангу из копий разбивались в прах. Враг не мог использовать численное превосходство в узком проходе. Кто знает, сколько бы продлилось это противостояние, если бы не предательство?

Каждая страна рождает не только героев. Нашелся местный житель, Эфиальт, который указал персам узкую тропу в горах прямо в обход позиции греков. Об этом стало известно и далее события вращаются вокруг момента истины. Царь Леонид, понимая, что дело проиграно и остается только смерть, начинает отпускать союзные контингенты по домам. Оставляя верных избранных спартанцев и тех, кто пожелал остаться сам. Удивительно, но таких было немало… Поступок, лишенный «обычной» логики: ведь с военной точки зрения надо было отступать, оставаться смысла не было. Задержать персов серьезно уже невозможно! А впереди еще новые битвы. Леонид это понимал, иначе зачем бы отпустил многих? Но кто-то должен «соблюсти заветы». Сдержать слово, показать врагу мощь спартанского духа. Не уйти при первой возможности, а поразить самое сердце врага своим презрением к смерти. И такие люди остались.

Подумайте, если бы они отступили, это событие не оставило бы в истории вообще никакого следа. Мелкое пограничное столкновение без последствий. Как много меняет одно решение, принципиальность характера. Конечно, воины погибли, окруженные врагами со всех сторон. Персам осталось лишь бессильно вымещать злобу на павших. Но история не кончилась и тут. Трое спартанцев по уважительным причинам были отправлены царем в тыл. Один – гонцом к соотечественникам о предательстве и судьбе отряда. Двое других – в ближайший город «по болезни». История сохранила их имена. Еврит, узнав о грозящем окружении, потребовал доспехи и присоединился к товарищам в последней битве. Аристодем же так и вернулся в Спарту, навеки получив прозвище Аристодем-Трус. Пантит, гонец, повесился, потому что считал за великое бесчестье невозможность стоять со своими братьями в их последний час. Нет, друзья, я его не одобряю, но и судить не имею права. Настолько серьезно он относился к своим обязательствам и заплатил за это сполна. Вот такие были настоящие люди.