История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 2

Странности в поведении собак, не раз отмеченные потерпевшими и свидетелями в случаях, связанных с активностью Гиены, требовали самого пристального внимания правоохранительных органов, занятых расследованием его преступлений. К середине осени 1977 г статистика такого рода выглядела уже весомо и убедительно. Автор не может объяснить, почему следствие на том этапе игнорировало указанные аномалии, которые с полным основанием можно назвать бьющими в глаза.

г)Странное «неподдельное заикание».

Потерпевшие по время нападения в ночь на 21 октября сообщили о заикании преступника, которое они сочли неподдельным. Относительно особенностей речи насильника из восточного Сакраменто и ранее делались некоторые предположения (в частности, о якобы присущем ему акценте, характерном для выходца из Юго-Восточной Азии, т. е. Китая, Вьетнама и т.п.). Помимо возможного акцента некоторые потерпевшие, например, Джойс Паркер, подвергнувшаяся нападению 18 октября 1976 г., сообщали о присутствии в предложениях насильника странных запинок, характерных для речи заикающихся людей. В этой связи разумно задаться вопросом: насколько достоверным можно было считать заявление Сандры и Донована Белтон о заикании преступника?

Как представляется, ценность этого свидетельства весьма невелика. Если человек заикался прежде, но сумел избавиться от этого дефекта, то сымитировать заикание ему не составит не малейшего затруднения. Более того, очень хорошо изобразить заику могут люди, которые вообще никогда не заикались, для этого достаточно просто понаблюдать за ними некоторое время. Огромное число артистов очень убедительно изображают заикающихся людей, хотя в повседневной жизни демонстрируют великолепно артикулированную речь.

Поэтому предполагать, что Гиена — заика на основании того, что он запнулся при произнесении слова «pigs», мягко говоря, преждевременно. Даже если он и заикался в детстве, это мало что давало с точки зрения его выявления. Учитывая высокую мобильность американцев, можно было почти не сомневаться в том, что преступник после школы переехал (во всяком случае, исходить из обратного в процессе розыска было никак нельзя!). Поэтому вряд ли кто-то из нынешнего окружения преступника знал о некогда бывшем у него дефекте речи.

Учитывая, что Гиена не раз и не два оставлял разного рода ложные «зацепки», призванные увести следствие в сторону, к предположению о заикании следовало отнестись с осторожностью. Вполне возможно, что перед нами очередная хитроумная задумка преступника, рассчитанная на то, что потерпевшие обратят внимание на заикание и сообщат об этом правоохранительным органам. Во всяком случае, имеется огромное число примеров того, что преступник говорил помногу и подолгу без всяких затруднений с речью. Если бы речь Гиены действительно имела некие явные особенности — неважно, заикание или акцент — то можно не сомневаться в том, что вербальный контакт преступника с жертвами оказался бы минимален. Насильник учёл бы наличие демаскирующего его признака и соответствующим образом видоизменил бы собственное поведение.

Поскольку ничего этого он не делал, а напротив, говорил много и подолгу, можно не сомневаться в том, что на самом деле с его речью всё было в полном порядке.

д)Скрытое пребывание в доме после прибытия хозяев на протяжении нескольких часов.

Нельзя не отметить необычности того, что преступник в последнем из эпизодов — речь идёт об изнасиловании в ночь на 29 октября — прежде чем перейти к активным действиям, скрытно пробыл в доме несколько часов. Напомним, что изучение следов на месте преступления и анализ показаний потерпевших подтолкнули детективов к выводу о том, что насильник, проникнув в дом в интервале с 19:30 до 22 часов, более его не покидал вплоть до момента нападения. Эта пассивность кажется необъяснимой. Ну, в самом деле, пусть читатель самостоятельно смоделирует в голове довольно простенькую ситуацию: вернулись хозяева из ресторана, сели смотреть телевизор, тут из-за спины с пистолетом в руках подходит неизвестный в маске и бросает на колени шнурки, требуя, чтобы женщина связал мужчину. Кто или что ему способно помешать? Ничего…

Так почему же тогда преступник ждал более четырёх часов? Он дожидался пока Эрик и Маргарет Хэйворт посмотрят телевизионные программы, почистят зубы, лягут спать и уснут… и только после этого обозначил своё присутствие.

Зачем так себя вести? Чего же он хотел в конечном итоге: изнасиловать Маргарет Хэйворт или преследовал некую иную цель? Чтобы изнасиловать хозяйку дома, незачем было ждать до 3 часов ночи.