История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 2

Весьма многозначительным фактом оказалось то, что подозрительные звонки в доме, явившимся местом последнего преступления (т.е. в ночь на 29 октября) начались сразу после установки телефонного аппарата и прекратились после 29 числа (т.е. после нападения). В возможность случайного стечения обстоятельств поверить сложно. Если звонки действительно совершались наобум неким шалуном, не имевшим понятия, кому именно он звонит, то звонки должны были продолжиться и после 29 октября, чего, однако, как мы знаем, не произошло. Случаи телефонного хулиганства отмечались практически перед всеми случаями нападения Гиены, но в данном эпизоде корреляция представляется слишком очевидной. Указанные совпадения начала и окончания подозрительных телефонных звонков хорошо подтверждают высказывавшиеся ещё весной 1977 г. подозрения о возможной связи насильника с телефонной компанией (хотя вовсе не обязательно, что он работал именно телефонистом, возможно, в силу служебных возможностей имел доступ к базе данных клиентов).

В дальнейшем нам ещё придётся не раз возвращаться к телефонным звонкам и разного рода эпизодам, которые можно условно назвать «телефонным хулиганством». В этой связи можно заметить, что детектив Кэрол Дэйли, упомянутая в предыдущей главе, обосновывала свою уверенность в связи насильника с полицией именно на основании его «телефонной активности». Эта версия очень интересная, но преждевременная… Не станем пытаться объять необъятное, а просто формально рассмотрим случай со странными звонками, что раздавались в доме Хэйвортов 26, 27 и 28 октября…

Мог ли преступник узнать о времени подключения к сети телефонного аппарата Хэйвортов, будучи никак не связанным с телефонной компанией или правоохранительными органами? Да, мог. Самым тривиальным образом. Поскольку Гиена проводил разведку места предстоящего нападения, в чём мы практически не сомневаемся, то о предстоящем или состоявшемся уже подключении он мог узнать либо из текста договора с телефонной компанией, который попался ему на глаза, либо увидев записанный самими хозяевами телефонный номер, которые они вряд ли заучивали наизусть и попросту записали, оставив на видном месте. Вообще-то, вполне логично предполагать, что преступник обратил внимание на телефонный аппарат в новом доме и решил проверить, существует ли связь, поскольку для его планов эта деталь очень важна. Чтобы не ломать долго голову, он мог просто поднять телефонную трубку и позвонить в справочную службу, дабы уточнить «собственный» номер (вполне легальная, кстати, опция, которая существует даже на сотовых телефонах).

Поэтому осведомленность Гиены о подключении телефона в доме Хэйворт свидетельствует, по мнению автора, не только и не столько о причастности преступника к телефонной компании, сколько о том, что за несколько дней до нападения тот входил в дом и внимательно его изучал. После посещения дома преступник стал ежедневно в разное время набирать номер телефона, проверяя присутствие в доме хозяев. Выяснив их распорядок дня, он вечером 28 октября без проблем проник в дом, дождался возвращения семейной пары и в ночь на 29 октября совершил нападение.

После которого, разумеется, уже не звонил…

ж)Плач на кухне и обращение к «мамочке».

Совершенно удивительной представляется сцена, свидетелями которой во время последнего нападения Гиены стали Маргарет и Эрик Хэйворт. Речь идёт о плаче преступника и его обращениях к «мамочке» с некими покаянными словами. Этот монолог слышали обе жертвы и пересказывали его в схожих выражениях, так что можно не сомневаться в том, что описанная сцена действительно выглядела именно так и никак иначе.

Перед нами очень важная деталь, которую надо понять и как-то объяснить. С чем мы имеем дело? Можно ли считать, что Гиена является человеком с тяжким психическим заболеванием, порождающим галлюцинации, или перед нами нечто иное?