История города Москвы

Никогда небывалыя событія въ Москвѣ и въ кельяхъ монастыря происходили во время пріѣзда въ Москву невѣсты самозванца, Марины или Марихи, какъ называли ее Русскіе, Мнишковой. Изумительная по богатству обстановки встрѣча ей, и далеко за городомъ, и передъ самымъ городомъ, и потомъ торжественный въѣздъ въ богатѣйшихъ каретахъ самой невѣсты и всей ея свиты представляли невиданное для Москвы зрѣлище. Когда церемонія стала приближаться къ Кремлю, собранные на Красной площади музыканты ударили въ литавры и барабаны, трубили въ трубы. Шумъ былъ несносный, болѣе похожій на собачій лай, нежели на музыку, оттого что барабанили и трубили безъ всякаго такта, какъ кто умѣлъ, замѣтилъ очевидецъ. Этотъ громъ не умолкалъ, доколѣ невѣста не вступила въ жилище царской матери. Блистательное шествіе, войдя въ Спасскія ворота, остановилось у воротъ монастыря; невѣста чинно вышла изъ кареты и удалилась въ новопостроенныя хоромы на временное жительство у своей свекрови, заявленной матери Самозванца. Тамъ ожидалъ ее женихъ.

«Доброжелатели сего безразсуднаго», говоритъ Карамзинъ, «хотѣли увѣрить благочестивыхъ Россіянъ, что Марина въ уединениыхъ недоступныхъ кельяхъ учится нашему закону и постится, готовясь къ крещенію. Въ первый день она дѣйствительно казалась постницею, ибо ничего не ѣла, гнушаясь Русскими яствами; но женихъ, узнавъ о томъ, прислалъ къ ней въ монастырь поваровъ отца ея, коимъ отдали ключи отъ царскихъ запасовъ и которые начали готовить тамъ обѣды, ужины совсѣмъ не монастырскіе. Марина имѣла при себѣ одну служанку, никуда не выходила изъ келій, не ѣздила даже и къ отцу; но ежедневно видѣла страстнаго Лжедимитрія, сидѣла съ нимъ наединѣ, или была увеселяема музыкою, пляскою и пѣснями не духовными. Разстрига вводилъ скомороховъ въ обитель тишины и набожности, какъ бы ругаясь надъ святымъ мѣстомъ и саномъ инокинь непорочныхъ. Москва свѣдала о томъ съ омерзѣніемъ». Марина жила въ монастырѣ пять дней, потомъ перешла во дворецъ и торжественно повѣнчалась съ женихомъ.

Ихъ названная мать инокиня Марѳа Нагихъ, по смерти Лжедимитрія, тотчасъ, мая 21, отреклась отъ своего ложнаго сына. Разсказывали (Поляки), что народная толпа, тащившая трупъ Самозванца на Красную площадь, остановилась у Вознесенскаго монастыря и потребовала названную его мать съ вопросомъ: «точно ли убитый сынъ ея?» Она будто бы отвѣчала: «объ этомъ надобно было спросить, когда онъ бьглъ живъ, а теперь онъ уже не мой», Она оставалась въ монастырѣ до своей кончины въ 1608 г., когда была и погребена какъ бывшая царица въ соборномъ храмѣ. Царь Михаиль Ѳед. въ 1638 г. на ея гробъ положилъ богатый покровъ.

Спустя пять лѣтъ въ 1613 г. въ монастырѣ поселилась Великая старица, мать Богомъ избраннаго царя Михаила Ѳедоровича, инокиня Марѳа Ивановна. Примѣчательно, что Великая старица и ея сынъ прибыли въ Москву также 2 мая, какъ и невѣста Самозванца, Марина.

Въ это время, отъ пребыванія Поляковъ, царскій дворецъ былъ разоренъ, полаты и хоромы стояли безъ кровель, внутри безъ половъ и дверей и безъ окончинъ, все это деревянное было употреблено Поляками на отопленіе. Молодому царю негдѣ было и поселиться. Не ожидая отъ него указа по этому поводу, боярская Дума изготовила нѣсколько помѣщеній и въ томъ числѣ для Великой старицы отдѣлала хоромы въ Вознесенскомъ монастырѣ, въ которыхъ жила царица Марѳа Нагихъ, «устроила великими покои попрежнему», то-есть какъ было при Маринѣ. Между тѣмъ царь Михаилъ назначалъ было для матери помѣщеніе во дворцѣ въ хоромахъ царицы Василія Ивановича Шуйскаго, но за недостаткомъ и лѣса, и плотниковъ отдѣлать ихъ къ прибытію царя уже не было возможности.

Такимъ образомъ Великая старица поселилась въ приготовленныхъ ей въ монастырѣ бывшихъ царицыныхъ хоромахъ, какъ онѣ въ то время обозначались.

Въ сентябрѣ эти хоромы были убраны суконнымъ нарядомъ, на который употреблено на двери и на окна половинка (25 арш.) сукна лятчины червчатой, еще половинка сукна Рословская, 10 арш. лятчины, 12 арш. атласу зеленаго, 2 арш. камки адамашки червчатой. Уборъ, повидимому, былъ цвѣтной, червчатый, зеленый, а потому едва ли удобный для Великой старицы инокини. Такъ и случилось. Старица не осталась жить въ этихъ хоромахъ.

Когда настала зима (1613 г.), то упомянутыя обширныя хоромы вѣроятно не представили теплаго удобства для жизни. Тогда Великая старица въ декабрѣ выстроила себѣ особую малую избушку. въ которой дверной приборъ былъ обитъ вишневымъ сукномъ. Къ генварю 1614 г. избушка была готова и 2-го числа государь послалъ матери на новоселье сорокъ соболей, по сибирской цѣнѣ въ 60 руб. Въ октябрѣ 1614 г. въ этой избушкѣ двери и окончины были обиты англинскимъ лазоревымъ сукномъ.

Въ іюнѣ 1616 г. Великая старица справляла опять новоселье, куда нареченная государева невѣста, несчастная Настасья Ивановна Хлопова, принесла, челомъ ударила, старицѣ два сорока соболей на 55 р.