История города Москвы

Годуновъ на этомъ каменномъ основаніи построилъ и себѣ особый дворецъ деревянный, который былъ разрушенъ по повелѣнію воцарившагося Самозванца, какъ вертепъ будто бы злого чародѣйства. Тогда разсказывали, что «въ подземельѣ этого дома находилась статуя таинственнаго вида, съ горящею въ рукѣ лампадою, обсыпанная внизу значительнымъ количествомъ пороха. Увѣряютъ, замѣчаетъ современникъ, что если бы масло догорѣло, лампада упала бы съ огнемъ на землю, порохъ вспыхнулъ бы и, поднявъ на воздухъ весь домъ, разрушилъ бы сосѣдственныя зданія. Къ счастію, говорятъ, замыселъ былъ открытъ, и статую сокрушили до гибельнаго взрыва. Борисъ обвинялъ въ чародѣйствѣ Дмитрія, Дмитрій уличалъ въ томъ же Бориса. Въ Россіи и теперь во всемъ видятъ колдовство и жалуются на чародѣевъ», заключаетъ современникъ (Сказанія о Самозванцѣ, III. 143).

Мѣстность этого Дворца на Взрубѣ была такъ красива по своему положенію, что и Самозванецъ здѣсь же выстроилъ деревянныя хоромы и для себя, и для царицы Марины. Современники называютъ эти хоромы не только красивыми, но и великолѣпными по богатой ихъ уборкѣ, а самъ Самозванецъ, по словамъ его любимца кн. Хворостинина, очень похвалялся, что выстроилъ такія чудныя храмины.

Хворостининъ обзываетъ эти постройки блудническими храмами. Исаакъ Масса приложилъ къ своему сочиненію рисунокъ этихъ хоромъ, напоминающихъ вообще постройки извѣстнаго Коломенскаго дворца.

Въ этомъ самомъ дворцѣ совершилась и погибель Самозванца. Преслѣдуемый толпою мятежниковъ и уже раненый, онъ выкинулся изъ дворца въ окно съ большой высоты внизъ на землю, возлѣ Житнаго двора, при чемъ вывихнулъ себѣ ногу. Стоявшіе на караулѣ у Боровицкихъ (названныхъ Чертольскими) воротъ стрѣльцы увидали лежащаго государя, услыхали его стоны и явились къ нему на помощь. Они подняли его, облили водой и ввели на каменный фундаментъ (подклѣтъ), на которомъ стоялъ деревянный домъ Бориса Годунова, какъ упомянуто, разрушенный по его же Самозванцеву приказанію. Но и защитникамъ стрѣльцамъ не было пощады. Разбившагося царя-Самозванца приволокли опять въ его комнаты, прежде великолѣпно убранныя, а теперь разграбленныя, обезображенныя.

Здѣсь покончили его жизнь выстрѣлами изъ ружья купецъ Григорій Валуевъ и Иванъ Васильевичъ Воейковъ.

Въ Смутное время, когда Кремль былъ занятъ Поляками, въ этихъ хоромахъ вѣроятно размѣщались разные воинскіе чины. Оставались ли цѣлыми хоромы послѣ Смуты съ воцареніемъ Михаила Ѳедоровича, неизвѣстно, а въ случившійся большой пожаръ въ 1626 г., когда погорѣлъ и патріаршій, и царскій дворъ, и Житницы, несомнѣнно погорѣли и Самозванцевы хоромы, оставившія только каменное зданіе Годуновской постройки, на которомъ онѣ красовались до этого времени.

Но память о поселеніи здѣсь Самозванца сохранялась до временъ Петра Великаго. Въ 1702 г. по случаю изысканій удобныхъ во дворцѣ полатъ для заводимаго тогда комедійнаго дѣла упомянуты и Розстригинскія полаты, одазавшіяся неудобными для комедій. Такъ былъ названъ тотъ корпусъ, который примыкалъ къ деркви Іоанна Предтечи и былъ, какъ мы упоминали, построенъ для в. княгини Софьи Полеологъ. Разстригинскими полаты вѣроятно прозывались по старой памяти между дворцовыми служителями.

Разстрига, кромѣ своего деревяннаго дворца, несомнѣнно занималъ и близлежащія каменныя полаты упомянутаго корпуса, почему онѣ и сохраняли его прозваніе.

Впослѣдствіи вмѣсто хоромъ здѣсь разведенъ былъ такъ называемый Набережный садъ, о которомъ прямыя извѣстія появляются однако только къ концу ХVІІ ст. Можно предполагать, что къ устройству здѣсь сада было приступлено еще при царѣ Михаилѣ съ того времени, когда въ 1633 г. была проведена во дворецъ вода съ Москвы-рѣки. Подъ садомъ въ полатахъ еще при Годуновѣ былъ помѣщенъ Денежный дворъ для чеканки серебряныхъ денегъ. Впослѣдствіи этотъ дворъ сталъ именоваться Старымъ, потому что въ другихъ полатахъ подъ садомъ же былъ устроенъ Новый Денежный дворъ. Въ концѣ XVII ст. здѣсь находилось два Денежныхъ двора, Старый, Серебряный, изготовлявшій серебряную монету и другой, Мѣдный, изготовлявшій съ 1700 года мѣдныя денежки и полушки. Этотъ Мѣдный дворъ заведенъ, по всему вѣроятію, еще при царѣ Алексѣѣ Михаиловичѣ для задуманной тогда чеканки, вмѣсто серебряной, мѣдной монеты.

Мы обозрѣли правую сторону отъ входа въ ворота, собственно Боровицкую мѣстность, перейдемъ теперь къ обозрѣнію ея лѣвой стороны.

На мѣстѣ существовавшаго здѣсь у самой городовой стѣны Конюшеннаго двора, въ той его части, которая находилась противъ дворцовой церкви Рождества Богородицы съ предѣломъ св. Лазаря, въ прежнее время, въ 1473 г., расположенъ былъ дворъ Удѣльнаго Верейскаго князя Михаила Андреевича, обозначенный въ его духовной, что у Лазаря Святаго, занимавшій мѣстность и у самой Кремлевской стѣны, въ которой былъ устроенъ его каменный погребъ. По всему вѣроятію, князь Михаилъ владѣлъ этимъ дворомъ послѣ своего отца Андрея Дмитріевича. Онъ померъ въ 1486 г. и завѣщалъ свой дворъ великому князю Ивану Васильевичу.