История города Рима в Средние века

Таким воззрением на Рим проникнут был и Петрарка. Если он называл почву римскую святой вследствие того, что она напитана кровью мучеников, то налегал на это лишь тогда, когда дело шло об убеждении папы вернуться; в сущности же взирал и он на город с философской точки зрения дантовской цивилизации. Великая римская всесветная империя и всесветная слава Капитолия побудили его принять здесь лавр поэта, и затем уже возложил он его на алтарь апостола. Капитолий и Св. Петр, цезарь и папа вечно являются двусторонними изображениями одного и того же облика; всемирной монархии и всемирной цивилизации. Но если в варварские Средние века город являлся по преимуществу целью набожных паломнических странствований христиан, то теперь со всевозрастающей силой стало притягивать людей в Рим историческое и научное влечение. О притягательной силе Рима имеем свидетельства и православных греков конца того же века. Один византиец посетил Рим и с энтузиазмом писал к своему императору, что «Рим не кусок земли, но кусок неба».

Мануил Кризолорас, первый преподаватель греческой литературы в Италии, подтвердил верность этого впечатления в письме к императору Иоанну, содержащем любопытное сравнение Рима с Византией. Римский город руин восхвалял он как восхитительнейший на свете. Он находил в нем компендиум всей римской и греческой древности; он рассматривал обломки, как философ и исторический изыскатель; он читал в них могущество, величие, искусство, величественность Древнего мира и приходил к заключению, что на основании содержимых еще Римом изображений наглядно можно изучать религию, нравы и обычаи в военное и мирное время, начиная от времен мифических и до истории императоров. Подобно Петрарке, устремил и Хризолорас свое первое и полнейшее внимание на античный Рим; и затем лишь обратился к христианскому городу с его бесчисленными и частью из древних храмов происшедшими церквями, в который по-прежнему стекалось изо всей тогдашней Римской империи человечество.

Повсюду, таким образом, замечаем мы, как в воззрениях людских античный Рим берет перевес над христианским. Церковное воззрение должно было во время эпох изгнания и раскола пап прийти в упадок и в равносоответствующей степени выдвинуться антично-светское. Изо всех этих идей видели мы исхождение Колы ди Риэнци, этого чародея политической древности, в падении своем увлекшего один из догматов средневекового Рима. Ибо грезы его разлетелись в действительности так: что вечны лишь те идеи, которые сопричастны поступательному духовному образовательному процессу человечества; историческая же, раз обратившаяся в руины форма представляется погибшей навсегда. Истлевшие пергаменты древних, в которых скудными знаками запечатлели душу свою Гомер, Платон и Цицерон, оживотворились под влиянием морального процесса вновь, но из колоссальных монументов, на которых вырубили имена и деяния их римляне, не вышли более ни Брут, ни Фабий, ни Цезарь и Траян. Задача возрождения древности разрешена была теперь в той же самой Флоренции, которая с трезвым здравомыслием отвернулась от Колы ди Риэнци и предсказала гибель фантастическим его порывам. Из положения римских дел было, наконец, выяснено, вследствие чего и к духовной даже реформе относился пассивно город. Но возлелеянная во Флоренции новая цивилизация вступила наконец в XV веке и в Рим, наподобие афинской образованности в древности. Св. престол стали занимать гуманистические папы; они создали второй век Августа, снова превратили Рим в сокровищницу науки и искусства, сосредоточили в нем под покровительством своего всесветного авторитета новую культуру и придали ей великие римские формы.

2. Невежественность Рима в XIV веке. — Состояние Римского университета. — Восстановление его Иннокентием VII. — Хризолорас. — Поджио. — Леонардо Аретино. — Колонны. — Кола ди Риэнци. — Зачатки римской археологии. — Никола Синьорили. — Кириак. — Поджио. — Римская историография. — Зачатки городских анналов. — История пап. — Теодорих фон Ним