История города Рима в Средние века

По смерти Пелагия выбор духовенства и народа единогласно пал на Григория, созвашего себе бессмертное имя среди величайших пап. Он происходил из древнего рода Анициев, своим блеском затмившего в последнее время существования империи все другие роды в Риме. Папа Феликс был дедом Григория; его отца звали Гордианом, а мать — Сильвией; ей принадлежал дворец на Авентине, стоявший возле S.-Sabo. Две тетки Григория по отцу, Тарсилла и Эмилиана, возложили на себя обет монашества, третья же, Гордиана, предпочла остаться в мире. Григорий вырос в самое ужасное время, когда Италия подпала под иго лангобардов когда они проникли к самому Риму и в диком порыве разрушительных стремлений уничтожали последние следы латинской культуры. В юности Григория предполагалось, что он посвятит себя гражданской карьере, и он приобрел все риторические и диалектические познания, преподававшиеся в Риме, хотя те школы, которым некогда покровительствовал Теодорих, уже едва ли могли служить местом образования Григория. Затем он занял должность префекта города, которая все еще существовала. Но какая же государственная деятельность могла предстоять в то время знатному римлянину, на какую высокую ступень в республике он мог подняться? Высшей целью, манившей к себе потомка Анициев, мог быть только престол римского епископа. Чуждаясь политических тревог Рима, Григорий последовал примеру Кассиодора и надел на себя монашескую рясу; муж, «привыкший показываться в городе одетым в роскошное платье, сверкающее драгоценными камнями, теперь служил Богу, одетый в скромную рясу монаха». Мы уже упоминали, что Григорий употребил свое состояние на учреждение монастырей; шесть из них он построил в Сицилии, и это обстоятельство свидетельствует, что род Анициев владел там богатыми имениями. Пелагий возвел Григория в сан диакона и назначил его нунцием в Константинополь, а затем весь Рим единогласно избрал Григория папой. Никто, казалось, не был более способен вести дела церкви в это трудное время, как человек, который пользовался наибольшим уважением своих сограждан, был великим благодетелем города и некогда занимал в нем должность префекта. Избранник, однако, старался отклонить от себя высокий сан и в своем письме просил дружественного ему императора Маврикия не Утверждать его избрания. Эти письма были перехвачены префектом города Германом и заменены другими с настоятельными просьбами признать выборы правильными. Обыкновенно, пока престол св. Петра оставался вакантным, управление Церковью возлагалось на архипресвитера, архидиакона и примицерия нотариусов;

Григорий же был, по-видимому, один заместителе м папы, так как еще раньше, чем он был посвящен, он приказал в течение трех дней совершать искупительные процессии, дабы испросить у Бога избавление от чумы. Последняя все еще свирепствовала; в своей покаянной проповеди, сказанной 29 августа в церкви Св.

Сабины, Григорий сам говорит, что римляне умирали во множестве и в домах не оставалось никого. Процессия была устроена в таком порядке: все население города было разделено возрасту и званию на семь групп, из которых каждая должна была собраться у определенной церкви, и затем все эти группы должны были направиться к одному месту — к базилике S.-Maria (Maggiore). Духовенство, во главе которого стали священники 6-го округа, шло от церкви Свв. Косьмы и Дамиана; аббаты, сопровождаемые монахами, шли со священниками 4-го округа от церкви Свв. Гервасия и Протасия (S.-Vitale); от церкви Свв. Марцеллина и Петра шли аббатиссы и все монахини с священниками первого округа; все бывшие в Риме дети направлялись от церкви Свв. Иоанна и Павла на Целии с священника, ми второго округа; все миряне — от церкви Св. Стефана на Целии с священниками седьмого округа; вдовы — от церкви Св. Евфимии с священниками пятого округа; наконец, все замужние женщины — от церкви Св. Климентия с священниками третьего округа. Когда эта печальная процессия, в которой принимал участие весь римский народ, запела гимны и двинулась по опустелому городу, среди его развалин должно было казаться, что происходит погребение самого Древнего Рима и авгуры объявляют свое предсказание о том безотрадном времени, которому предстояло наступить. И действительно, процессию 590 г. можно было признать событием, с которого начинается средневековое существование Рима.