История городов будущего

Подальше от реки, в стороне от офисных башен финансового района и модульных общежитий неокули, Пудун усеян жилищными комплексами в западном стиле, весьма напоминающими дома 1920-х годов, которые до сих пор стоят в бывших иностранных концессиях на другом берегу. За высокими оградами этих комплексов живут иностранные специалисты, призванные управлять предприятиями Шанхая после 40-летнего перерыва, за время которого китайцы утратили практически все навыки корпоративного капитализма. Власти официально объявили, что Шанхай стремится к 5 % иностранного населения¹⁸ – этого достаточно для задач управления ведущими бизнес на международной арене компаниями, но не угрожает общественной стабильности. (Граждане Гонконга и Тайваня, которых в Шанхае больше других, при этом не учитываются, так как в рамках принятой в КНР политики «одного Китая» считаются «своими».) Когда в начале 1990-х Шанхай вновь открылся для международного бизнеса, иностранцы могли жить только в гостиницах. В середине этого же десятилетия зарубежным арендаторам предлагалось выбирать жилье из официально утвержденного списка предположительно прослушиваемых госбезопасностью квартир. Наконец, в 1999 году власти отменили даже это требование и, положившись на управляемую государством рыночную систему, решили предложить иностранцам пряник вместо кнута. Жилые комплексы в западном стиле на окраинах Пудуна – конечный продукт многолетней стратегии властей по привлечению иностранцев в город.

Green Villas, тщательно охраняемый поселок коттеджей на одну семью, построенный в 1999 году, – только один из множества таких комплексов, предназначенных для иностранных специалистов и их близких. «Вдохновением для нас служили дома для европейцев в прежних иностранных концессиях, – поясняет Стар Чэнь, высокопоставленная сотрудница полугосударственной фирмы, построившей Green Villas. – На старте проекта я каждые выходные ездила смотреть на старые шанхайские особняки и постоянно делала заметки». В конце концов ее исследования охватили не только западный берег Хуанпу, но и настоящий Запад.

Образцом для своего поселка Чэнь выбрала предместья Ванкувера. Для строительства домов на одну семью в типичном для пригородов Западного побережья духе, где английская готика смешана со средиземноморскими мотивами, ее компания импортировала из Канады все материалы вплоть до сантехники и электропроводки. Оттуда же привезли и строительную технику. Кроме того, в Шанхай были доставлены три канадских архитектора, которые занялись проектированием всего комплекса. Чтобы иностранцы чаще брали с собой семьи, Чэнь способствовала открытию двух международных школ – одной британской, другой американской. Британская школа, зарубежный филиал престижного Даличского колледжа для мальчиков, была чуть что не перенесена сюда из-под Лондона в готовом виде. Чтобы построить ее, рассказывает Чэнь, «мы просто отправились в настоящий Далич и наняли их штатного архитектора».

Неподалеку от шанхайского Далича строительная фирма Star Chen поручила архитектору-австралийцу проект нового торгового центра. Его фасад в черно-белую полоску, вдохновленный, по мысли автора с ухоженной эспаньолкой, вездесущим штрихкодом, представляет собой иронический реверанс в сторону безличного глобального капитализма, форпостом которого он и является. Этот торговый центр позволяет живущим в округе экспатам почувствовать себя как дома, то есть выполняет те же функции, что и иностранные универмаги Шанхая сто лет назад. Внутри многоязыкая публика, состоящая главным образом из жен американских банкиров и немецких инженеров, фланирует между фитнес-клубом и кафе Starbucks. Главным арендатором тут является супермаркет, где экзотическая роскошь из дома – сыр, хлеб, кукурузные хлопья – продается с ужасающей наценкой. В индийском ресторане сикхские подростки в тюрбанах смакуют блюда родной кухни. В то время как в довоенный Шанхай сикхов завозили ради службы в правоохранительных органах, в современном глобализованном Шанхае они ценятся в качестве программистов. На площадке возле молла белые дети играют под бдительным присмотром китайских нянь – совсем как столетие назад в Общественном парке.