История городов будущего

Ради реализации такого важного проекта правительство предоставило Стивенсу отпуск, и в 1878 году он отплыл в Европу, чтобы осмотреть последние новинки железнодорожной архитектуры. В Лондоне тогда только что открылся совмещенный с отелем вокзал Сент-Панкрас, спроектированный сэром Джорджем Гилбертом Скоттом. Там Стивенс почерпнул несколько практических идей по размещению главного здания относительно железнодорожных путей и оценил эстетический контрапункт шпилей, задающий ритм огромному неоготическому сооружению. Возможно, еще большее впечатление на молодого архитектора произвел неосуществленный проект Рейхстага в Берлине, в котором Скотт предлагал увенчать деловое по функции неоготическое здание массивным центральным куполом. Наконец, желтый, как мед, камень зданий родного Бата мог подсказать ему цветовую гамму для вокзала, который он собирался возвести в Бомбее.

За исключением нескольких реверансов в сторону Востока – вроде двухцветных арок над подъездом зала пассажиров первого класса, напоминающих арки Кордовской соборной мечети в Испании, – проект у Стивенса получился чисто готическим. Материалы использовались как местные, так и европейские: итальянский мрамор здесь соседствует с ярко-желтым известняком и сине-серым базальтом из каменоломен Западной Индии. По устоявшейся к тому времени бомбейской традиции британцу Стивенсу помогали два индийских чертежника, а вся резьба по камню осуществлялась силами выпускников Школы искусств сэра Джей-Джея. В резных узорах, покрывающих любой свободный клочок здания, английские горгульи и грифоны резвятся среди индийских павлинов и кобр. Именно сочетание величественности и замысловатости заставляет вокзал производить такое сильное впечатление. Ровные ряды сужающихся кверху оконных проемов и повторяющихся арок в сочетании с таким разнообразием резьбы по камню создают практически музыкальное переживание. Как метко подытожили два современных историка архитектуры, «внимание зрителя постоянно переключается тут от общего к частному: от вздымающихся шпилей, арок, галерей, балюстрад и колонн – к резному изобилию цветов, животных, геральдических эмблем и бесчисленных горгулий»⁵⁸.

Самые крупные и престижные скульптурные композиции доверили Томасу Ирпу – видному викторианскому мастеру, который вырезал их из индийского камня в своей лондонской мастерской и отправил в Бомбей морем. Парадный подъезд к дирекции железнодорожной компании охраняют две скульптуры Ирпа: лев символизирует Британию, а тигр – Индию. Его же работы украшают фронтоны вокзала – среди прочих это «Наука» и «Торговля», изображенные в виде облаченных в тоги женщин.

Здание венчает восьмиугольный купол в дюжину метров в диаметре – первый в истории каменный купол на готическом здании. На его вершине установлена статуя Ирпа «Прогресс»: четырехметровая небожительница держит в руках два первых великих изобретения человечества – факел и колесо⁵⁹. Александр I считал, что силуэт Петербурга нуждается в гигантском куполе, чтобы сравняться с великими городами Европы. Подобный купол требовался и Бомбею. Но, поскольку, беря на себя правление Индией, королева Виктория гарантировала терпимость ко всем практикуемым на субконтиненте религиям, купол христианского собора тут был бы некстати. В итоге Бомбей увенчан куполом истинной церкви британцев – идеи прогресса. Если над Рио-де-Жанейро возвышается статуя Иисуса, символ европейской империи, сделавшей своей целью обращение местного населения в христианство, над Бомбеем царит богиня Прогресса. Вокзал построен не для того, чтобы обращать души ко Христу, а чтобы проповедовать западную веру в прогресс.

Неудивительно, что кассовый зал стивенсовского вокзала похож на интерьер собора: крестовые своды потолка переходят внизу в толстые, крепко стоящие на полу мраморные колонны. Вдоль стен вместо исповедален расставлены билетные кассы. Витражи в стрельчатых окнах купола, созданные в Лондоне и доставленные в Индию морем, прославляют не Бога, но железнодорожную компанию. Рядом с монограммой GIPR размещены слон и локомотив с корпоративной эмблемы. Слон напоминает о том, каким транспортом пользовались в Индии до прихода британцев. Сколь внушительное, столь и тяжеловесное животное олицетворяет архаичное величие Индии до завоевания, тогда как новенький локомотив символизирует принесенный британцами прогресс, осовременивающий жизнь субконтинента. На другом витраже красуется латинский девиз компании Arte non ense («Искусством, а не мечом»). Он подошел бы и всей эпохе Раджа. Еще не так давно на том самом месте, где вырос вокзал, британцы устраивали публичные казни, но в соответствии с новой идеологией прямого правления их власть не навязывалась силой, но доставалась им в награду за модернизацию. Витражи вокзала Виктория – по сути пропагандистские плакаты в куда более роскошном исполнении.