История городов будущего

Для обычного китайца, приехавшего в Шанхай на заработки, единственным доступным в Sincere или Wing On развлечением было разглядывание витрин. Ему город предлагал вариант подешевле: в нескольких кварталах от Нанкинской улицы, рядом с ипподромом, работало заведение «Весь мир», которое окрестили «универмагом развлечений»¹¹. Этот откровенно коммерческий увеселительный комплекс открылся в 1923 году стараниями предпринимателя Хуан Чуцзю, а спроектировал его Чжоу Хуэйнан, который считается первым шанхайским архитектором китайского происхождения. Плавный изгиб здания изящно обыгрывает его угловое расположение, а декоративный, похожий на свадебный торт, шпиль зазывает прохожего в четырехэтажный лабиринт театров, кинозалов, тиров вроде тех, что встречаются на пляже, и всевозможных закусочных. Тут был и каток для роликовых коньков, и борцовский ринг. Внутри предсказатели, фокусники, кукловоды, специалисты по иглоукалыванию и акробаты пытались привлечь внимание и деньги посетителей. Если изысканная клиентура Sincere и Wing On была знакома со всеми европейскими новшествами, то «Весь мир» не стеснялся учить своих покупателей азам западной материальной культуры: на одном из этажей было выставлено несколько унитазов, и специальный сотрудник объяснял привыкшей к традиционным китайским отхожим местам публике, как пользоваться этим хитроумным изобретением. В этой «мешанине из наиболее деклассированных элементов Востока и Запада»¹², как назвал «Весь мир» один историк, в самой неприкрытой форме выражалась сущность явления, которое стало известно как «хайпай», – коммерциализированной, космополитичной китайской современности по-шанхайски.

Ключевым понятием хайпая стал местный неологизм «моденг» – транслитерация английского modern («современный») в удобном для китайцев произношении. В Шанхае 1920–1930-х годов словом моденг обозначалось все новое и модное – от яркой безвкусицы «Всего мира» до элегантных кабаре в дорогих районах. Центральным персонажем этой новой культуры была «шанхайская девушка» – одинокая молодая женщина, ставшая ответом на образ курящей, независимо мыслящей и обожающей ночные клубы эмансипе западного мира. В шанхайской девушке все было моденг – и ее перманент, и работа вне дома, и личная жизнь с влюбленностями и свиданиями (в противовес браку по решению родителей, принятому в консервативной китайской деревне). А когда шанхайская девушка все-таки выходила замуж за своего избранника, она надевала моденг белое платье с фатой, а не традиционный красный наряд с диадемой. Для свиданий китайцы ввели в обиход новое слово «далинг» – от английского darling («дорогуша»).

Если отвлечься от белого свадебного платья, хайпай вовсе не был простым усвоением западных манер. В одежде шанхайских мужчин европейские элементы смешивались с китайскими – традиционные черные рубахи поверх европейских брюк. Для женщин Шанхая высшим достижением в мире моды были не последние парижские коллекции и не традиционные наряды имперского Китая, но появившееся здесь «ципао» – приталенное по фигуре платье с высоким воротником-стоечкой и смелыми, зачастую прямо-таки откровенными разрезами вдоль ног. Созданное по мотивам древнего маньчжурского наряда, ципао было и современным, и определенно китайским платьем. Точное происхождение ципао вызывает споры, но городская легенда гласит, что одна китайская актриса пожаловалась руководителю джаз-банда отеля Majestic, что длинное платье мешает ей танцевать чарльстон, покоривший тогда город, на что музыкант посоветовал ей сделать внизу разрезы. Все разнообразие ципао лучше всего отражено в рекламных плакатах той эпохи, которые для западных компаний обычно рисовали китайские художники. Реклама сигарет, как правило, выглядела так: изящная шанхайская девушка в ципао прикуривает на фоне главных городских достопримечательностей – ипподрома, Бунда или Нанкинской улицы.