История Гражданской войны в США. 1861–1865

2500 армейских повозок везли полный комплект боеприпасов и значительную долю правительственных рационов. Первоначальные запасы провизии пополнялись за счет систематических реквизиций у местного населения, доказавших свою эффективность во время марша от Атланты к морю. Нынешний поход начался в Южной Каролине, его маршрут был проложен по самому центру штата и отмечен сожженными домами и хлопковыми складами. Солдаты взрывали железные дороги, жгли деревянные строения, гнули рельсы, уничтожали водонапорные башни, двигатели и технику. Конфедераты тоже жгли хлопок, чтобы он не достался армии Союза, а все, что оставалось на территории, по которой армия просто проходила и не собиралась занимать навсегда, жгли северяне. В высших армейских кругах существовала особая неприязнь к Южной Каролине как первоисточнику всех бедствий последних четырех лет. «Вся армия, – написал Шерман, – с ненасытной яростью занимается поджогами, стремясь отомстить Южной Каролине. Я почти опасаюсь за ее судьбу, но чувствую, что она заслужила все, что с ней сейчас творится».[752] При таких настроениях командиров неудивительно, что рядовой состав считал совершенно нормальным грабить противника и жечь его жилища; однако большую часть этих беззаконий совершали отстававшие от своих частей солдаты. Приказы Шермана, возможно, были оправданны с военной точки зрения, но они оставляли лазейки для мании уничтожения; неотложные дела и груз ответственности, лежащий на нем, возможно, вынуждали его закрывать глаза на разорение, причиняемое его армией. Впрочем, есть свидетельства, подтверждающие, что многие старшие офицеры старались по мере сил прекращать мародерство солдат и даже за него наказывали. Бросающееся в глаза исключение – тот же Килпатрик, подчиненные которого не знали никакого удержу и всегда были первыми в погромах и грабежах.

Наиболее драматичным случаем за время этого похода было частичное уничтожение в огне Колумбии, столицы Южной Каролины. Но ни Шерман, ни Уэйд Хэмптон и никто из офицеров армии Севера или Юга к этому отношения не имел.[753]

Занятие Колумбии Шерманом вынудило конфедератов 18 февраля оставить Чарлстон. Предпринимались попытки собрать силы, которые могли бы противостоять армии Союза, но в свете неуклонного наступления противника они были судорожными и недостаточными. Дэвис, узнав о необходимости эвакуации Чарлстона, написал: «Я надеялся на другие и лучшие результаты, а это вызывает у меня крайнее разочарование».[754]

В Чарлстоне было уничтожено много недвижимости, к чему, случайно или сознательно, приложили руку сами конфедераты. Федеральные войска, войдя в город, обнаружили пылающие или уже сгоревшие общественные здания, магазины, склады, железнодорожные мосты, частные дома и запасы хлопка, но затем и они выместили свою ненависть к этой колыбели сецессионизма мародерством и грабежами. Вероятно, в то время большинство северян полагало, что Чарлстон вполне заслуживает тех бедствий, которые на него обрушились, но страдания и нужда в этом бывшем оплоте богатства и утонченности сейчас могут вызвать у нас сочувствие к жителям, испытавшим на себе ужасы войны.