История гражданской войны в СССР. Том 2 [Великая пролетарская революция (октябрь - ноябрь 1917 года)]

— Фракция меньшевиков по ряду соображений должна покинуть съезд.

Заявление не производит никакого впечатления на делегатов. Они досадливо отмахиваются от Муханова, как от надоедливой мухи. Съезд спокойно переносит обсуждение этого заявления на завтрашнее заседание. Растеряно озираясь, незадачливый меньшевистский оратор покидает трибуну. Его сменяет солдат-большевик Головов. Он прислан на съезд гарнизоном Выборга:

— Власть в Выборге принадлежит в настоящее время Совету. Совет захватил телеграф, сменил командира корпуса и коменданта крепости[41].

Такое же боевое настроение, по словам делегата Рябчинского, царит в Ревеле.

Однако соглашатели не унимаются. От имени новгородской делегации с внеочередным заявлением выступает меньшевик Абрамович. Их делегация, сообщает он, получила телеграмму от Искоборсева (Исполнительный комитет общеармейских организаций Северного фронта. — Ред.) с предложением покинуть настоящий съезд. Но члены новгородской делегации не хотят уходить со съезда. Абрамовичу резко отвечает Крылов, делегат города Божовичей Новгородской губернии. Он отказывается подчиниться требованию соглашательского Искоборсева и заверяет съезд:

— Боровичский гарнизон силой поддержит требование Северного съезда[42].

И снова бесконечным потоком проходят перед съездом солдаты, матросы, рабочие. Многие из них — делегации фронта — пробрались на съезд тайком, миновав многочисленные преграды, которые им ставило командование. На съезде присутствуют представители «окопных жителей» Западного, Юго-западного и Румынского фронтов. Все они спешат присоединить свой голос к требованию солдат и матросов Северной области.

— Вся власть Советам!

От имени петроградского гарнизона отвечает представитель Волынского полка.

— Покуда у власти стоит настоящее правительство, полк не покинет Петрограда. А если ему и придётся уйти, то он захватит с собой и Временное правительство[43], — под общее одобрение и смех заканчивает оратор.

Требования солдат и рабочих целиком разделяют и присутствующие на съезде делегаты крестьянских организаций. Представитель Исполнительного комитета Петроградского Совета крестьянских депутатов настаивает на немедленном переходе власти в руки Советов. Требование петроградцев поддерживает и крестьянин, делегат Херсонской губернии. Представитель Херсонского земельного комитета рассказывает съезду о тяжёлом положении херсонского селянства, о том, что деревня не доверяет Временному правительству. Крестьяне не дадут больше ни одного зерна, заявляет он, до тех пор, пока Советы не возьмут власть в свои руки[44].

На этом закончился первый день съезда. Он ярко показал, каким революционным, боевым настроением полны флот, гарнизоны и заводы Северной области, целиком стоящие на стороне большевиков. Это должны были скрепя сердце признать даже контрреволюционеры и соглашатели. Такие буржуазные газеты, как «День» и «Утро России», сообщая об открытии съезда Советов Северной области, принуждены были отметить, что победа — за большевиками[45].

Боевое настроение съезда напугало соглашателей. На следующее утро во всех соглашательских газетах появилось решение бюро Центрального исполнительного комитета о «неполномочности» съезда. До этого эсеро-меньшевистский Центральный исполнительный комитет не возражал против съезда. Но как только выяснился большевистский состав и подлинно революционное настроение съезда, соглашатели немедленно запротестовали. Центральный исполнительный комитет заявил, что он считает возможным признать съезд только частным совещанием. Он мотивировал это тем, что съезд созван-де «не по праву» Гельсингфорсским Советом, что на съезде присутствует представитель Московского Совета, в то время как некоторые Советы Северной области никем не представлены, и, наконец, что Центральный исполнительный комитет не знал о созыве съезда.

Наутро 12 октября соглашатели появляются в зале заседаний съезда с радостными, оживлёнными лицами. Они потирают руки от удовольствия, собираются группами, шепчутся по углам, торжествующе потрясают свежими газетами, где опубликовано решение Центрального исполнительного комитета о неполномочности съезда. На трибуну выходят меньшевики. Первым выступает Богданов. Он заявляет, что меньшевики присоединяются к решению Центрального исполнительного комитета и отказываются принимать дальнейшее участие в работе съезда. Они остаются на съезде только «в целях информации».

Заявление фракции меньшевиков не встречает никакого сочувствия среди делегатов. С мест раздаются нетерпеливые возгласы: «Скорее к делу!»

Даже правые эсеры боятся открыто поддержать меньшевиков.

По предложению большевистской фракции съезд принимает резолюцию, разоблачающую предательское поведение Центрального исполнительного комитета.

Съезд переходит к вопросу о текущем моменте.

Решительное предложение большевиков — немедленно передать власть Советам — пугает «левых» эсеров.

— Большевики хотят перенести вопрос о власти на улицу и отказываются решить этот вопрос парламентским путём[46], — трусливо жалуется Колегаев.