История гражданской войны в СССР. Том 2 [Великая пролетарская революция (октябрь - ноябрь 1917 года)]

Перепуганные успехами большевиков, эсеро-меньшевики пытались доказать массам, что Советы как форма организации власти абсолютно не приспособлены к управлению страной. «Мы построили Советы депутатов как временные бараки, в которых могла найти приют вся демократия, — писал тот же автор. — Теперь на место бараков строится постоянное каменное здание нового строя, и, естественно, люди постепенно уходят из бараков в более удобные помещения по мере того, как отстраивается этаж за этажом»[53].

Растерянные соглашатели мечутся и стонут в предчувствии надвигающейся революционной бури. В паническом страхе они выболтали классовый смысл соглашательской политики: через Советы удерживать массы от революции до тех пор, пока буржуазия покрепче приберёт к рукам вожжи и станет господином положения в стране.

Преданность лакеев буржуазии сразу была оценена в хозяйской гостиной. «Русская воля» — виднейший орган контрреволюции — с чувством удовлетворения писала по поводу статьи в «Известиях»:

«Ещё так недавно… о советах… можно было говорить только самым почтительным тоном. Критика советских организаций считалась явным проявлением контрреволюции. И вот, наконец, наступил день, когда о смерти советов говорит уже не «контрреволюционная» и не «буржуазная» пресса, а говорит об в том прямо и открыто орган Центрального исполнительного комитета советов[54].

Соглашатели-«социалисты» и матёрая контрреволюционная буржуазия заговорили одним языком. То, что струсившие лакеи разгласили в припадке паники, целиком отвечало планам контрреволюционных хозяев. Организуя новый поход против рабочих и крестьян, буржуазия прежде всего требовала разгона Советов.

Контрреволюция прекрасно понимала громадное значение решений закончившегося съезда.

«Лево-большевистское настроение закрывшегося вчера областного съезда советов рабочих и солдатских депутатов наводит на самые тревожные предположения»[55], — писала на другой же день после съезда московская газета «Утро России». Газета «День» сообщала, что на лозунги, данные съездом Советов Северной области, «провинция откликается и очень недвусмысленно»[56].

Съезд оказал громадное мобилизующеещее влияние не только в Северной области, но и далеко за ее пределами Тотчас же по окончании съезда участники его выехали на места. Повсюду они рассказывали о решениях съезда, проверили и мобилизовывали силы революции.

Вслед за съездом Советов Северной области открылся ряд съездов Советов и в других областях и районах. Все они пришли под знаком готовности к борьбе за власть Советов.

Глава вторая. Огранизация штурма.

1. ЗАВОЕВАНИЕ БОЛЬШИНСТВА В СТРАНЕ.

Ленин всегда подчёркивал в статьях и письмах накануне Октября, что политическую судьбу народа, судьбу всей страны решает прежде всего победа революции в Петрограде и Москве. Вооружённое восстание в Петрограде и Москве в значительной мере предрешит исход борьбы во всей стране.

Но определяя, откуда должен быть направлен главный удар, где решается в основном успех революции, где надо прежде всего создать ударный кулак и решающий перевес сил. Партия большевиков во главе с Лениным и Сталиным никогда не исходила из того, что вся страна сама по себе, самотёком, стихийно пойдёт за утвердившими власть Советов Петроградом и Москвой. По всей стране шла мобилизация сил. И самый вывод Ленина о том, что восстание назрело, целиком основывался на анализе соотношения классовых сил не только в центре, но и по всей стране.

«Мы в большинстве в стране..»[57], — писал Ленин в исторической статье «Кризис назрел».

Завоевание большевиками большинства в стране стало очевидным фактом после корниловщины.

Решение Центрального Комитета большевистской партии о вооружённом восстании положило начало новому — третьему периоду в истории подготовки Великой Октябрьской социалистической революции.

Первый период (март — апрель 1917 года) Сталин характеризовал как период новой ориентировки партии.

Второй период (май — август 1917 года) — как период революционной мобилизации масс.

Третий период (сентябрь — октябрь 1917 гола) — как период организации штурма.

«Характерной чертой этого периода, — писал Сталин о периоде организации штурма, — нужно считать быстрое нарастание кризиса, полную растерянность правящих кругов, изоляцию эсеров и меньшевиков и массовую перебежку колеблющихся элементов на сторону большевиков»[58].

Вслед за Петроградским и Московским Советами, большевики завоёвывают большинство в Советах почти всех крупнейших промышленных центров страны: в Екатеринбурге и Минске, Ростове и Саратове, Киеве и Харькове, Таганроге и Самаре, Царицыне и Владимире, не говоря уже о Луганске и Иваново-Вознесенске, где Советы стали большевистскими вскоре после Февральской буржуазно-демократической революции. Выборы в Учредительное собрание по крупным промышленным центрам и районам, проходившие уже после Октября, но отражавшие соотношение сил, как оно сложилось до Октябрьской социалистической революции, показывают, насколько выросло влияние, большевиков в стране.