История Греции

Большой опыт запутанных международных отношений между древними полисами уже рано сделал очевидным, что для победы в борьбе за жизненные ресурсы государства недостаточно усилий, непосредственно ведущих к цели: все эти усилия в одну прекрасную минуту могут быть сведены к нулю агрессивным государством, которое тем или иным путем окажется сильнее остальных, вместе взятых, и сможет диктовать свою волю всем прочим. Необходимо было обеспечить себя от такого рода неожиданностей. Для этого нужно было зорко следить за другими государствами и не допускать, чтобы какое-либо из них чрезмерно усилилось. Уже в античности, поэтому, пользовался большой популярностью принцип, который мы могли бы назвать «принципом международного равновесия». Простое чувство самосохранения заставляло заботиться о том, чтобы ни одно из соседних государств не могло усилиться настолько, чтобы оказаться сильнее коалиции всех его соседей, вместе взятых; в этом случае в античности часто наступало характерное для рабовладельческих демократий явление, называемое «гегемонией», когда одно государство достигало возможности жить паразитически на счет своих соседей, вернее, — переложить бремя кормления своих безработных сограждан со своих плеч на плечи соседей. Всю греческую историю часто изображают как смену гегемоний: спартанской, афинской, беотийской и т. д. Если такое изображение и схематично, то нельзя отрицать того, что страх перед возможностью возникновения такой гегемонии имел очень большое значение в международной политике греческих государств.

Формулировка принципа «международного равновесия»

У Фукидида (I, 23, 5) читаем: «Истиннейший повод (Пелопоннесской войны), хотя открыто и не высказываемый, заключался в том, как я полагаю, что афиняне своим усилением стали внушать опасение лакедемонянам».

Из позднейших замечаний Демосфена и Полибия, основанных на теориях классической эпохи, нетрудно убедиться, что мы здесь имеем дело не с своеобразной конструкцией Фукидида, а с общим местом античной дипломатической науки.

В самом деле, Демосфен замечает: «Я вам приведу один из общеизвестных примеров. Вы знаете, что нашему государству полезно, чтобы ни фиванцы, ни лакедемоняне не были сильными, но чтобы фиванцы имели противников в лице фокидцев, а лакедемоняне — в лице других племен, ибо при таком положении дел мы окажемся самыми сильными и сможем жить безопасно... Ведь трения между этими народами и подозрительность их друг к другу являются наилучшим и прочнейшим обеспечением безопасности из всех возможных» (Демосфен. XXIII, 102).

Отметим, что в этом месте Демосфена речь идет не о Фивах и не о Спарте, а об отдаленном Херсонесе; Фивы и Спарта приводятся только как один из популярных примеров, чтобы иллюстрировать общеизвестный принцип международного равновесия (paradeigma gnorimon pasin).

В другом месте Демосфен считает (с точки зрения принципов международной политики) «логичным и справедливым» (ouk alogos oudadikos), чтобы афиняне в интересах международного равновесия поддерживали даже нарушителей международного права, если только они выступают против тех государств, усиление которых угрожает международному равновесию: «Я знаю прежде всего ваше настроение: вы хотите, чтобы дело окончилось благополучно для фокидцев, хотя вы и видите, что они поступили вопреки праву; что же касается фиванцев, то, какая бы беда ни стряслась с ними, вы радуетесь. И ваше озлобление против них логично и справедливо: ведь после удачи при Левктрах они не проявили умеренности» (XVIII, 18), т. е. усилились настолько, что стали угрожать международному равновесию.

Это — общее место античной дипломатической науки. Еще много времени спустя прекрасный знаток греческой историографии, эллинистический историк Полибий замечает, что нельзя допускать, «чтобы усиливающемуся (государству) была предоставлена свободная возможность без труда осуществить свои замыслы... Никогда не следует смотреть сквозь пальцы на подобные вещи, и нельзя никому позволять достигать такого могущества, чтобы невозможно было мешать ему нарушать общепризнанные правовые нормы» (Полибий, I, 83, 4).

В свете этих мест мы должны будем по-новому подойти и к следующему свидетельству Фукидида об Алкивиаде:

«Алкивиад советовал Тиссаферну не очень торопиться с окончанием войны (между афинянами и лакедемонянами) и отказаться от желания представлять одному и тому же государству владычество и на суше и на море... но рекомендовал допустить разделение владычества между двумя государствами — тогда царь будет иметь возможность поднять одно из них против другого, если это последнее будет враждебно ему. Напротив, говорил Алкивиад, если господство на море и на суше будет в одних руках, царь... вынужден будет вступить... в решительную борьбу с большими издержками и опасностями» (Фукидид. VIII, 46).