История и повествование

Место рождения грядущего вождя в жизнеописаниях также было особым, готовящим его к будущей деятельности: «Волга несла ребенку не только „песни, подобные стону“, но и вольные песни о любимом народном герое Стеньке Разине, знаменитый утес которого находится как раз около Симбирска» [376].

Другие же биографы, напротив, подчеркивали типичность, обычность: «Личная жизнь А. Ф. Керенского, как жизнь многих великанов мысли и дела, бедна внешними событиями. Он как будто берег себя для огромного дела, чтобы сжечь всю свою энергию и силу потом, в огне всероссийского пожара. Его биография — биография обыкновенного русского интеллигента» [377]. Вождь — один из многих, тем самым подчеркивается его народность, его демократизм, его связь с интеллигенцией.

Ко времени рождения А. Ф. Керенского его отец, Федор Михайлович, выпускник Пензенской духовной семинарии и историко-филологического Казанского университета, был директором Симбирской гимназии (он занимал эту должность с 1879 года), а с 1883 года стал и начальником Симбирской Мариинской женской гимназии ведомства императрицы Марии. В 1887 году Ф. М. Керенский получил звание действительного статского советника, а в 1889 году был назначен на должность главного инспектора училищ Туркестанского края [378].

О карьере отца Керенского сообщали некоторые биографы «народного министра» [379]. Однако они не упоминали его звание и последнюю, довольно высокую должность. Не писали и о предках-священниках. Никто из биографов в 1917 году не упоминал о матери Александра Федоровича — Надежде Александровне (урожденной Адлер), отец которой был генералом (в некоторых брошюрах печатались фотографии, изображавшие Керенского-ребенка с матерью). Очевидно, фамилия матери и генеральство деда не считались факторами, способствовавшими укреплению репутации вождя революции.

В некоторых биографиях грядущий вождь уже со времен гимназии определяет свой политический выбор: «Из всего прочитанного, слышанного и виденного живое воображение Саши Керенского творчески воссоздало всю вековую картину подневольной жизни всего русского народа — трудового, незлобивого, всевыносящего, всепрощающего, многострадального русского народа. И он полюбил его — этот трудовой русский народ — всем пылом молодой, юношеской любви, проникся глубоким уважением к первым борцам за свободу и счастье народа. Едва ли можно сомневаться, что первые герои, которым захотел подражать Саша Керенский, были борцы героической „Народной воли“» [380].

Биограф преувеличил радикализм Керенского-школьника: таким, по его мнению, должно было быть детство настоящего вождя. Сам же Керенский не упоминает ни о своих радикальных взглядах в это время, ни о чтении памфлетов, посвященных народовольцам.

Годы обучения на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета (1899–1904) были важны для жизнеописания вождя, который в это время, как писали его биографы: «…выработал свое миросозерцание, стройную систему мышления, которая и вывела его на путь чести, славы и спасения России» [381]. Очевидно, «стройное мировоззрение», сознательно выработанное в результате овладения науками, было важной характеристикой вождя.

Некоторые биографы преувеличивали политический радикализм студента-Керенского: «Любовь к народу, обездоленному трудовому народу, все росла и ширилась в честной груди Керенского. Любовь эта и толкнула его к партии наиболее близкой к народу, к крестьянству и к рабочим, к партии, написавшей на своем знамени: „Земля и воля всему трудовому народу. В борьбе обретешь ты право свое“, — к партии социалистов-революционеров» [382]. В действительности растущая оппозиционность универсанта не получила в то время какого-то партийного оформления.

Окончив университет, Керенский мечтал войти в группу «политических адвокатов», защищавших лиц, обвиняемых в политических преступлениях. Стать членом этого объединения было сложно, туда принимали лишь юристов, пользовавшихся доверием в радикальных кругах, имевших устоявшуюся политическую репутацию. К Керенскому, выходцу из среды «бюрократии», сыну видного чиновника, отношение было настороженным. Первоначально он даже испытал трудности при вхождении в корпорацию адвокатов, в которой господствовали либеральные и радикальные взгляды. В 1917 году биографы Керенского об этом не писали.

Еще в университете Керенский участвовал в распространении журнала «Освобождение», содержание которого оказало влияние на его взгляды. В 1904 году он оказывал техническую помощь в организации «банкетной кампании», поводом для которой была годовщина судебной реформы. Молодые юристы обзванивали гостей, рассылали приглашения на банкеты, где их старшие коллеги произносили оппозиционные речи. Некоторые биографы Керенского об этом не упоминали: очевидно, такая деятельность представлялась недостаточно революционной.