История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума: монография

Узнав об этом, Розенбаум отдал афиши для расклейки желающим подработать инвалидам, а сам тотчас же отправился по указанному адресу. Инженер Кареев оказался весьма приятным и общительным человеком. Он с удовольствием согласился на рекламирование предстоящих гастролей труппы среди русского населения, добавив при этом, что и местное еврейство во главе с врачом Эфроном посильно поддержит русские спектакли. Вместе с Кареевым тут же был составлен текст приглашения (по-русски и по-польски) на предстоящие в городе гастроли. Он же рекомендовал Розенбауму разместить заказ на их исполнение не где-нибудь, а в частной типографии Арона Гана. Уже там, при выборе шрифта, заказчик познакомился со старшим наборщиком типографии Иосифом Лерманом. Прося его отпечатать приглашения на театральный вечер (в обмен на контрамарки на спектакли для всех наборщиков), Розенбаум условился, что такой обмен удобнее всего будет устроить в гостинице, где он остановился.

Вечером, часов около 22-х, в номер импрессарио пришел Лерман и принес готовый заказ. В ответ на такую любезность Розенбаум предложил ему выпить с ним в номере чайку и закусить. За чаем зашел разговор о русской драме, актерах труппы, ее репертуаре. Зная о нем из афиши, наборщик заметил, что в Слони-ме, на его взгляд, труппа будет иметь еще больший успех, если она поставит здесь пьесу «Дни нашей жизни» и драму Леонида Андреева «Рассказ о семи повешенных». Пообещав это пожелание-мнение учесть, Розенбаум поинтересовался истоками познаний Лермана в русской литературе, на что наборщик не без гордости ответил, что он окончил русскую гимназию в Немирове и несколько лет учился в Киевском университете, но «в силу независящих от него обстоятельств вынужден был его оставить и стать типографским рабочим». Получив такой неопределенный ответ, импрессарио не стал развивать его своими вопросами в сторону политики, посчитав более логичным перенести беседу на эту тему на другое время и этим самым еще больше усилить к себе доверие со стороны собеседника. На следующее утро Розенбаум выехал организовывать гастроли труппы в Зельве и Волковыске, после чего опять возвратился в Новогрудок, где труппа уже заканчивала свои гастроли и собиралась в Барановичи. Забежав к Корвин-Пиотровскому, он в устной форме поделился с ним информацией, почерпнутой в Слониме.

В Барановичах труппа дала 15 спектаклей и имела большой успех у публики. Большую поддержку русскому театру здесь оказывали: председатель «Русского Народного Объединения» (РНО), один из организаторов «Русского общества Молодежи» (РОМ) в Польше — Георгий Моллер (бывший офицер лейб-гвардии Атаманского казачьего полка) и популярный среди местных русских врач доктор Сцепуржинский. В 1930-е годы владелец имения Домашевичи Барановичского повета Г.А.Моллер в качестве члена Предсоборного собрания по организации Всепольского Поместного Собора прославился своими яркими обличительными речами в адрес польских властей за их гонения на православных и русских в Польше[15].

Из Барановичей Розенбаум вместе с труппой вновь возвратился в Слоним. 6 июня 1922 года первым спектаклем здесь шла пьеса Григория Григоровича «Казнь», как полагали многие — «коронный номер» З.В.Келчевской. В пьесе (скорее, мелодраме) не было никакой политики. В основу ее был положен человеческий конфликт между тягой к деньгам, «красивой жизни» и стремлением жить честно, не изменяя себе. Критики находили в пьесе массу недостатков (нагромождение «страшных эффектов», ходульность и подражательность), однако, несмотря на суждение специалистов, у зрителей пьеса имела успех. Один из критиков писал по поводу пьесы «Казнь» (за 25 лет ее просмотрели около 10 млн. зрителей), что «постановка эта долго будет нравиться публике, потому что она красочно радует глаза, волнует театральным подъемом и трогает благородством простых, но всегда близких массам чувств». И в Пинске, по соображениям Розенбаума, «Казнь» гарантировала будущие успехи труппе.