История яда

В ту «черную» декабрьскую ночь Бхопал превратился в крупномасштабный полигон для испытания промышленных ядов. В медицинские пункты поступило множество больных с различными формами некроза легких: предотечное состояние было вызвано нехваткой кислорода, глубокими нарушениями окислительно-восстановительного процесса и закупоркой бронхиол.

Один из пациентов был доставлен в больницу в коматозном состоянии, с синюхой кожных покровов. Ему тотчас же дали тиосульфат натрия, который обычно применяют при отравлениях цианистыми соединениями, но бедняге это не помогло. Отек легких повлек за собой острое удушье. Бронхорасширяющие средства оказались гораздо более эффективными, чем тиосульфат: с их помощью частичное окисление в легких было восстановлено.

Три тысячи беременных женщин попали под воздействие ядовитого газа. Было зарегистрировано около четырехсот пятидесяти самопроизвольных выкидышей, что в два раза превышает нормальные показатели. Тысячи человек ослепли; опасаясь еще более серьезных последствий, многие из них записались на операцию по пересадке роговицы. К счастью, состояние больных постепенно улучшалось, и в последующие недели и месяцы у большинства из них восстановилось зрение, хотя острота его сильно понизилась.

Многие пострадавшие жаловались впоследствии на психические расстройства, невозможность сосредоточиться, потерю памяти, головные боли и раздражительность. Специальное бюро, созданное для возмещения убытков, нанесенных компанией «Юнион Карбайд», вело учет всех этих жалоб.

Заведующий санитарной службой штата Мадхья-Прадеш резко осудил поведение руководства ЮК.ИЛ в первые часы после аварии. Ответственных работников, похоже, нисколько не волновала судьба несчастных, отравившихся по их милости. В эти драматические минуты они не проявили ни малейшей заботы о здоровье пострадавших и, вместо того чтобы облегчить их горе, наоборот, его усугубили. В ту роковую ночь директор завода не счел даже нужным проинформировать местные власти и работников здравоохранения о подлинных масштабах бедствия. В 2 часа 15 минут по радио передали сообщение, что на заводе обнаружена утечка неядовитого химического продукта. Через два часа безликий громкоговоритель еще раз заверил, что все это сущие пустяки: ну подумаешь, пощиплет немного глаза…

Заводское начальство так и не довело до сведения заведующего санслужбой, какой именно газ вышел в атмосферу и чем это грозит для окружающих. Между фирмой, несущей ответственность за трагедию, и индийскими властями выросла настоящая стена молчания.

А затем началась распродажа…

Хотелось бы надеяться, что катастрофа в Бхопале навсегда останется самой крупной в истории химической промышленности. Только вот с трудом в это верится, ведь риск все более возрастает по мере развития экономики, усложнения технологий и увеличения производственных мощностей. К указанным факторам недавно прибавился и другой — угроза политического терроризма.

Еще задолго до того, как аварии в Севезо и в Бхопале выдвинули проблему безопасности на первый план, в Японии произошли тяжелые несчастные случаи. В 1956 году четыреста человек, проживающих поблизости от бухты Минимата, внезапно заболели. У всех наблюдались схожие повреждения нервной системы. Таинственный недуг характеризовался резкими болями, которые влекли за собой прогрессивный паралич, а иногда и смерть. От этой болезни умерло семьдесят человек, а беременные женщины, пораженные ею, произвели на свет уродов.

В результате долгого расследования тайна, наконец, была раскрыта: некоторые химические заводы, расположенные неподалеку от бухты, сбрасывали в море вредные химикаты, в частности, чрезвычайно токсичные органические соединения ртути. Метилртутные соединения по пищевой цепочке попадали из планктона в организм рыбы. А для прибрежных жителей рыба является основным продуктом питания…

Десятью годами позже несколько жителей префектуры Тояма отравились подобным же образом. На сей раз в море сбрасывали соли кадмия, которые, скапливаясь преимущественно в костях жертв, делают их невероятно хрупкими. Заболевание также протекало очень болезненно, и несчастные пациенты, во всяком случае те из них, кому становилось совсем худо, постоянно кричали: «Итай! Итай![26]» Этот возглас и стал названием тоямского заболевания.

Примерно в то же время в промышленной зоне Иоккай-си, где сконцентрировано несколько электростанций и нефтеперерабатывающих комплексов, многие жители страдали астмой, хроническим бронхитом и эмфиземой. Жертвы отравлений объединились в ассоциацию, от лица которой потребовали провести расследование. В конце концов несколько фирм понесло заслуженное наказание.

В Бхопале ситуация была намного проще и, в то же время, гораздо сложнее. Хотя причина катастрофы и ее виновник были точно установлены, бедствие приобрело такие масштабы, что в него оказался вовлечен целый город и почти все его население.

Индийские власти все еще ведут (и наверняка долго еще будут вести) грандиозную юридическую битву с американским правлением «Юнион Карбайд».