История имени

Ланс чертыхнулся. Вот щенок! Роз закричала. Кто-то бросился спасать мага от нападения. Образовалась куча-мала. Однако нападавший был ловок, хоть его и успели основательно помять, но он сумел выбраться из свалки и побежал, спасаясь к обрыву. Вслед ему полетели палки и камни. Благо, в темноте преследователи видели плохо, а костер почти погас. Лайтмену пришлось выпустить Роз из виду, и толпа унесла ее. Он же, проклиная психов, бросился спасать смутьяна, — толпа снова поглотила его и погребла под собой.

И вдруг (опять вдруг!) заорали полицейские сирены. Увлеченный представлением, Ланс, оказывается, проворонил приближающуюся полицию. Разбрасывая кучу из юных магов, он ругал себя последними словами. Вот что значит несколько лет спокойной жизни.

В ближних кустах замелькали фонари. Шабашники в беспорядке отступали к лесу, давя друг друга.

Ланс накрыл «смутьяна» своим телом, и ночь над ними прорезали фары. Контакты с полицией не входили сегодня в планы Лайтмена, и он, выждав, пока копы рванут за мелкой рыбкой, взвалил парня на спину и потащил к реке. Тот был мешок мешком.

Укрывшись под обрывом, Ланс вызвал флайер. Когда крылатая машинка зависла над рекой, он уже успел справиться с дурными эмоциями. Да, он немного расслабился сегодня и проворонил копов, но и представление того стоило: он заснял прекрасный материал для фильма. С Роз тоже, скорее всего, все было в порядке. (В таких случаях Ланс обычно доверял предчувствиям). Даже хорошо, что так кончилось. Больше некому будет тянуть ее на всякие мистические сборища, полиция, видимо, кое-кем поживилась в эту ночь.

Дома Ланс осмотрел пленника, но не нашел повреждений, которые могли бы выключить его так надолго. Только анализ крови прояснил картину — парень пил тот же наркотик, что и другие шабашники.

«Кто он? Полицейский?» Ланс прикрыл пациента одеялом, тот неожиданно зашевелился и открыл глаза.

— Спаси меня… Спаси меня от дождя, — прошептал он почему-то на плохом японском.

— Спасу, спасу, спи только, — усмехнулся Лайтмен.

— Спаси меня от дождя, — еще раз повторил парень.

«Не стоило бы тебе говорить по-японски, — подумал Ланс. Давно я не слышал такого скверного произношения. Похоже, это вообще все, что ты можешь сказать на этом языке».

Лайтмен на всякий случай связал-таки парня и пошел переодеваться: личина Кастора надоела ему порядком, пора было стать самим собой.

«Спаси меня от дождя» — это что? — думал он, — пароль? Ланс не хотел копаться в голове своего нечаянного гостя — у того и так там было не очень-то нормально. «Спаси меня от дождя, а я спасу тебя от солнца» — вспомнил вдруг он строчку из старинной японской сказки. «Черт, а почему бы и нет? Где же могли придумать такой кретинский пароль — в ФРР или в Интерполе?» Сняв маску Кастора, Лайтмен ненадолго задумался. Стоит ли ему лезть в эту историю? Может, парень просто коп или фэбээрешник? Следил за милейшим лордом Робином, чтобы взять его с поличным… Но! Почему тогда медлили копы? Почему они ждали, пока жертва погибнет? Что, были пробки на дорогах?

Нет, что-то не увязывалось во всей этой истории. Скорее всего, полиция приехала на анонимный звонок, потому и действовала так глупо. Тогда кто этот парень? Или копы всё-таки чего-то ждали, а рыбка сорвалась?..

Ланс перечитал надпись на единственном обрывке бумаги, обнаруженном у пленника: «0391А» «Что бы это значило? Номер улицы и дома? Номер машины? А если так — „А1930“? Бар „Арнольд 1930-ый“» — вспыхнуло вдруг в голове Лайтмена. Такую надпись он видел…

Ланс поднялся. Его ведь и тогда чем-то насторожило то место.

Через 34 минуты Лайтмен (в виде точной копии все еще привязанного к столу пленника) открывал дверь бара «Арнольд 1930-ый».

В баре было абсолютно пусто. Стены и пол украшали следы затянувшегося ремонта.

Тут же небритый тип перегородил Лансу дорогу.

— Закрыто, ремонт, — буркнул он, глядя в ботинки Лайтмена.

— Но я в безвыходном положении, — улыбнулся Ланс. — Спасите меня от дождя, друг мой.

Повисла пауза.

— А я спасу вас от солнца, — быстро добавил Лайтмен по-японски.

— Кретин и сын кретина, — тоже по-японски сказал небритый.

Ланс сделал вид, что не понял, памятуя о бездарном японском своего пленника.

И тут же пол у него под ногами разошелся, и Лайтмен рыбкой нырнул вниз. Метров через 5 ему пришлось упасть на движущуюся ленту транспортера, которая внесла его прямо в облицованную черным мрамором комнату и бросила на пол в довольно неловкой позе. Ланс поднялся опять же неловко, хотя ему уже поднадоело изображать из себя идиота.

— Почему ты явился сюда, Ченчи?

«Вот как, я, значит, Ченчи», — подумал Ланс. А вслух сказал:

— Я чуть было не погиб… Я испугался…

— Ты видел его, хотя бы?

Говорящий сидел в кресле спиной к Лайтмену, что совершенно не мешало Лансу запустить две миникамеры и получать четкие изображения его фаса и профиля: он был средних лет, худ, черен, с хорошей долей азиатской крови в венах. Лайт лихорадочно изучал его мозг, чтобы выяснить, кого же он должен был видеть по мнению этого типа.