История Индии

Изобилие ЧКК указывает на миграцию племен на юго-восток от Матхуры до подножий гор области Виндхья. Они окаймляют долину Ганга с юга, затем, в Бихаре, ЧКК снова встречается на равнине. Там она соседствует с расписной серой керамикой, область нахождения которой тянется параллельно, на восток, вдоль подножий Гималаев. Создается впечатление, что две эти культуры словно клещами охватывали область лесов. Возможно, это происходило из-за трудности освоения заросшей лесом земли и осушения заболоченных берегов Ганга. Вместо девятого вала заселения и распашки земель получилась волна, плавно огибавшая препятствие по краям. Большей своей частью джанапада (земля кланов) лежала к северу от великой реки, на берегах притоков, текущих со стороны современного Непала. «Шатапатха-брахмана» даже приводит подробное описание того, как Агни прокладывал пылающий путь на восток и перескочил то, что принято считать рекой Гандак, поджег лес за нею и освободил землю для того, чтобы клан Видеха мог построить на ней свои поселки.

Этот коридор между востоком и западом, от Пенджаба и верховий Инда до Бихара и низовий Ганга, стал главной осью арианизации, по которой впоследствии будет распространяться буддистское учение и даже магадханский империализм. Его назвали Уттарапатха (Северный путь), в отличие от Южного пути (Дакшинапатха, откуда пошло название Декан). Южный путь, проложенный кланом Ядавов из долины Ганга в Малву и Гуджарат, также стал натоптанной дорогой, поскольку давал выход к портам западного побережья и богатствам пока еще неарианизированного полуострова. Но именно на землях Северного пути начали проявляться первые признаки государственного устройства. Самые первые из них возникли в Пенджабе и междуречье и распространились по восточной границе Бихара и Бенгалии. Последняя считалась «млеччха» — варварской, оставленной божественной благодатью. К середине 1-го тысячелетия до н. э. она стала еще одним обходным путем. Восточные поселения превратились в сеть преуспевающих протогосударств. Многие из них претендовали на божественное происхождение, а своих пенджабских родичей называли «вратья», то есть отщепенцами.

«Махабхарата» против «Рамаяны»

«Рамаяна», второй из великих эпосов санскрита, посвящен тем же переменам, что и «Махабхарата». Но пытаться воссоздать прошлое Индии на основе этого сомнительного материала — все равно что изучать историю Древней Греции по басням Эзопа или историю Багдадского халифата по сказкам «Тысячи и одной ночи». Однако сюжет «Рамаяны» проще, чем «Махабхараты», мотивы этого произведения понятнее. Под властью повелителя Рамы никто не уподобит царя десяти домам терпимости или даже тысяче скотобоен. Ибо в той форме, которая она дошла до нас, «Рамаяна» видится «эпической легитимизацией монархического государства»^{33}.

Трудно сказать точно, когда она обрела такую форму. В «Махабхарате» эта история пересказана вкратце, в качестве вставки. Нельзя с точностью утверждать, что персонажи «Рамаяны» предшествовали персонажам «Махабхараты». Скорее наоборот, поскольку столица повелителя Рамы — Айодхья — лежит на самом Северном пути, а от Хастинапура — столицы Куру, государства Пандавов — на расстоянии пятисот километров к востоку. А последняя редакция «Рамаяны» определенно появилась позже, потому что там считаются общеизвестными такие области, о которых персонажи «Махабхараты» еще не слыхали. В самом деле, если область скитаний Пандавов ограничивается ближайшими окрестностями междуречья, то пути повелителя Рамы и его спутников тянутся в глубь центральной и южной Индии. Конечно, многое из этого — лишь глянец, наведенный поздними переработками, но эпос сохраняет неоспоримое свидетельство арианизации 1-го тысячелетия до н. э. И если в «Махабхарате» упор делается на заселение севера и запада, то «Рамаяна» продолжает историю восточнее.

Таким образом, действие «Махабхараты» относится к междуречью Ганга — Джамны, а события «Рамаяны» определенно происходят в районе среднего течения Ганга. Айодхья Рамы была столицей крупной джанапады под названием Кошала (северо-восток современного штата Уттар-Прадеш), присоединившей в середине тысячелетия земли южного соседа — Каши (старое название Варана-си-Бенареса). В известной буддистской версии эпоса скорее Варанаси, чем Айодхья, становится ареной событий. Гораздо позже в городе господа Шивы, в тихом домике с белеными стенами и видом на Ганг, вдали от шумной и многолюдной Дашашвамедха-гхата, поэт XVII века Тулси Дас, к радости будущих поколений, напишет версию «Рамаяны» на хинди. Город Варанаси будет считать этот эпос своим. По сей день в парке у дворца, где некогда жил городской махараджа, ежегодно проходит одно из самых ярких зрелищ Индии — неделя представлений Рам Лила, посвященных событиям эпоса.