История Индонезии. Часть 2

Литература. За «событиями 30 сентября» последовали годы литературного спада, застоя, гораздо более ощутимого, чем послереволюционный, и длившегося до 1969—1970 гг. Вновь возобладала «литература малых форм» (рассказ, стихотворение, эссе, радио– и киносценарий). Оживились локальноэтнические литературы, менее скованные цензурными ограничениями. Чтобы насытить книжный рынок, переиздавались политически нейтральные произведения литературы прошлого. Кроме того, в страну хлынул ничем более не сдерживаемый ноток, худших образцов поп–искусства Запада: низкопробные детективы, сусальные сентиментальные повести, полупорнографическая литература, диски н кассеты с поп–музыкой худшего разбора. Литература СССР и стран Восточной Европы была устранена с книжного рынка, вытеснялась даже их литература по точным наукам для вузов, хотя ее качество не уступало аналогичной западной, вполне соответствовала потребностям Индонезии, а стоила значительно дешевле.

Маститый критик и литературовед X. Б. Яссин провозгласил, что в эпоху передачи власти от первого президента РИ второму в стране родилась новая когорта литераторов: «Поколение 1966 г.», отразивших «социальный, затем политический протест против режима Сукарно и КПИ». Но подтвердить свой тезис он мог немногими примерами. Действительно, во время уличных волнений, развернутых молодежными «фронтами действия» (КАМИ, КАППИ и др.), с обличающими «старый порядок» стихами, рассказами выступили очень немногие, получившие в дальнейшем известность молодые писатели: Тауфик Исмаил (р. 1937 г.; сборники «Тирания», «Крепость»), Бур Расуанто (р. 1937 г.; «Они восстали»), Мансур Самин (сборник «Сопротивление») и др. Однако в дальнейшем одни молодые авторы этой группы (католик Герсон Пойк, р. 1931 г.) ушли от политики в религиозные искания; другие (Тото Сударто Бахтиар, р. 1929 г.) переключились на переводы (А. П. Чехова, Р. М. Рильке, Э. Хемингуэя), явно выжидая стабилизации политической ситуации. Некоторые (тот же Г. Пойк, У. Кайям и др.) осудили массовый террор с морально–религиозных позиций.

Когда Яссин, надеясь сплотить «Поколение 1966 г.», приступил к выпуску литературного журнала «Горизонт» (1966 г.), а затем возобновил и издание журнала «Састра», обнаружилось, что кроме трех первых из названных молодых литераторов к ним примкнули в основном лица, получившие литературную известность уже в конце 50‑х гг. Как и следовало ожидать, это были преимущественно люди правосоциалистических (реже католических и «мусульманско–социалистических») взглядов. Многие из них (Ариф Будиман, в прошлом Су Хок Джи, Сатьяграха Хурип) откровенно предпочитали иное название течения: «Поколение Манифеста культуры», что больше отвечало действительности.

Так или иначе, облик «Поколения 1966 г.» формировали скорее такие маститые литераторы правосоциалистического толка, как Мохтар Лубис, Гунаван Мухаммад, Росихан Анвар, поэт и эссеист Субагио Састровардойо, прозаик Нафис и др. Близки к нему были и занимавшие националистические (в условиях орба — правонационалистические) позиции драматурги и режиссеры Рендра, Арифин Нур и писатели Рамадан и Айип Росиди. Естественно, что они, почти без исключения пострадавшие или подвергавшиеся гонениям при режиме Сукарно, поначалу весь обличительный пафос своих произведений обратили на «старый порядок». Но скоро, уже с конца 60‑х гг., обнаружилось, что «новый порядок» в не меньшей степени отличается от их политических и социальных идеалов и даже сохраняет запрет на существование близких им партий Машуми и^: СПИ. Разочарованные, они охарактеризовали новую политическую систему как «старый порядок без Сукарно и КПИ». И хотя некоторые из них после 1965 г. получили литературные премии (М. Лубис, Бур Расуанто и др.), в творчестве большинства вновь зазвучали критические и обличительные ноты, теперь уже против порядка орба, против попрания демократии, произвола и всевластия военных, чудовищной бюрократической рутины, некомпетентности кабиров — новых хозяев страны, мертвящего политического застоя, унижения человеческого достоинства. Националисты Б. М. Диах (публицист и издатель), А. Росиди и др. также решительно выступали против растущего «культурного засилья» Запада, опошления и загрязнения индонезийской культуры.