История инквизиции. том 3

Так как границы чернокнижия в священной магии были крайне неопределенны, казуистов смущал обычай служить заупокойные обедни по живому человеку с целью вызвать его смерть. В середине XV в. ученый епископ Уенки осуждает этот магический обряд. Тем не менее одна не датированная средневековая рукопись, объявляя подобное действие с целью удовлетворения личной вражды греховным и предписывая отстранить священника от должности, пока он не искупит своей вины, не видит в нем греха, если подобная обедня служится в общественных интересах, так как она свидетельствует о смирении, с которым желают смягчить божий гнев. Обычай служить подобные обедни был довольно распространен, так как исповедникам поручалось спрашивать у исповедующихся, не служили ли они или не заказывали ли подобных обеден. В 1500 г. во время ссоры между епископом Камбрэ и его капитулом декан, прево и каноники самовольно ввели в обедню нечто вроде проклинательной литании (молитвы), составленной из угрожающих мест из псалмов и пророков: совершавший богослужение произносил эти литании, повернувшись спиной к алтарю, а хор детей давал ему реплики. Парижский университет пришел к заключению, что поза священника и ответы хора делают эту обедню похожей на заклинание; поэтому подобные угрожавшие обедни можно служить лишь в крайней опасности, а не против епископа.

В конце XIII в., получив в свое ведение преступления магии, инквизиция установила правила и формулы, которые предназначены были служить руководством для чиновников, и пускали в ход преследование лиц, занимающихся запрещенными науками. Руководство к судопроизводству, опубликованное около 1280 г., содержит образец допроса, охватывающего все мелочи известной в то время магии.

В ведении инквизиции магия стала простой ересью. Инквизиция заботилась только о том, чтобы выяснить учение, на котором магия основывалась; а все ереси были одинаково преступны, независимо от того, в чем они заключались. Еретик-чародей сознанием и отречением всегда мог избежать костра и подвергнуть себя лишь одной епитимье, тогда как светский суд приговаривал только к костру. Инквизиторские приемы всегда умели доводить до признания, и руководства для инквизиторов дают образцы отречения и приговоров. Но во время эпидемии колдовства (XV в.) инквизиция стала искать предлогов отдать на сожжение даже раскаявшиеся жертвы.

Как только инквизиция занялась систематическим искоренением чародейства, оно начало играть все более и более видную роль в предубеждениях людей. Одно из обвинений, выдвинутых против Бонифация VIII в 1303 г. на Луврском собрании, гласило, что папа держал при себе демона, обязанного говорить ему о всех происшествиях, и что сам он был чародей и советовался с гадателями и лжепророками. Около того времени епископу Ковентри ставили в вину, что он обращался за советами к демону. В 1308 г. сеньор Ульма был приведен в Париж по обвинению в том, что пытался извести свою жену чародейственными средствами; женщины, к помощи которых он прибегал в этом деле, были сожжены или зарыты живыми.

После смерти Филиппа Красивого Карл Валуа решил погубить Энгеррана де Мариньи; его обвинили в том, что он приказал сделать восковое изображение, которое должно было вызвать медленную смерть Карла, молодого короля Людовика Сварливого и других лиц. 26 апреля 1315 г. Энгерран был приведен на совет дворян, тщательно выбранных и собранных в Венсенне, осужден к повешению и казнен 30 апреля. В 1312 г. на общем собрании францисканцев был принят статут, запрещавший братьям, под страхом отлучения от Церкви и тюремного заключения, заниматься алхимией, некромантией, гаданием, заклинанием и призыванием демонов и иметь подобные книги.

Папа Иоанн XXII, будучи одним из самых ученых богословов своего времени, глубоко верил в действительность чародейства и страшно его боялся. В 1317 г. он дал полномочия епископу суда судить хирурга-брадобрея Иоанна д'Амана и разных клириков святого дворца, обвиненных в покушении на жизнь первосвященника. Под пыткой все обвиняемые сознались, что воспользовались восковыми изображениями. Они были осуждены и казнены. В 1318 г. Иоанн XXII предписал доминиканскому провинциалу в Леванте назначить особых инквизиторов во все местности, где исповедовалось католичество, для искоренения магии и чародейства. Он приказывал предавать анафеме чародеев и наказывать их как еретиков; сжигать все книги, посвященные магии. В 1330 г. папа приказал прелатам и инквизиторам немедленно закончить находящиеся в производстве дела магов и чародеев и переслать их ему для окончательного решения. Дел о чародействе много было рассмотрено епископской инквизицией в Памье за 1320 и 1321 гг. Реестры Каркассона за 1328 и 1329 гг. упоминают о многих осужденных за это преступление. Инквизиторы начали вводить во все формулы отречения, предлагаемые кающимся еретикам, оговорку, касающуюся чародейства, так что, если покаявшиеся когда-нибудь предались бы ему, их можно было тотчас же сжечь, как рецидивистов.