История искусства для развития навыков будущего. Девять уроков от Рафаэля, Пикассо, Врубеля и других великих художников

Как это часто бывает, художники пришли к такому выводу задолго до того, как мир стал глобальным. В XV веке португальцы заказывали мастерам Сьерра-Леоне резные изделия из слоновой кости{44}, и африканские мастера украшали их сценками из европейских молитвословов. Итальянские художники эпохи Возрождения черпали вдохновение в скульптуре и мифологии Древней Греции. Импрессионисты и постимпрессионисты копировали стиль японских гравюр укиё-э.

Помимо взаимодействия культур, были и кросс-культурные коммуникации в более широком понимании: между представителями разных течений в искусстве, поколений и социальных групп. Так, Михаил Врубель приглашал в гости бродяг и сторонился коллег-художников. Он объяснял это тем, что «вращаясь в среде таких же специалистов, как он сам, художник теряет остроту взгляда на жизнь, он становится сектантом, в котором мало-помалу замирает чуткое отношение к явлениям окружающего мира»[30].

Далее мы рассмотрим несколько примеров того, как ушедшие от «сектантства» художники расширяли и расширяют границы искусства, изменяют мировой художественный ландшафт и создают основу современного мультикультурного мира: ведь без перекрёстного опыления между культурами искусство развивалось бы значительно медленнее и было бы значительно беднее.

Шонибаре: как переосмыслить колониальное прошлое

Работа современного нигерийско-британского художника Йинки Шонибаре «Раздел Африки»{45} – красноречивый пример того, что вопрос о культурной апроприации далеко не так однозначен, как многим сегодня кажется.

Сын нигерийцев, Йинка Шонибаре работает в родном Лондоне, но с трёх лет до семнадцати он жил в Нигерии, приезжая каждое лето в Англию. В восемнадцать лет он переболел поперечным миелитом, из-за чего был полностью парализован ниже шеи, но занятия физиотерапией позволили ему вернуть частичную подвижность. Большую часть времени Йинка передвигается в инвалидном кресле и, конечно, не может создавать свои инсталляции, фото– и видео-арт, без посторонней помощи: он выступает в роли мозгового центра, генератора идей, а техническим воплощением под его руководством занимаются ассистенты.

Ещё в начале творческого пути Йинку неоднократно спрашивали, почему он, африканец, не занимается «аутентичным африканским искусством». В частности, в ученические годы его наставник желал, чтобы его творчество было «чисто африканским». «Я же хотел показать, что живу в безграничном мире и воспринимаю разнообразные влияния так же, как любой белый художник на протяжении столетий»[31], – вспоминает Йинка. В конечном счёте он решил посвятить себя деконструкции стереотипов и изучению колониального прошлого Европы, Англии и Африки, его разрушительных и противоречивых последствий. Впрочем, как пишут Мэрилин Стокстад и Майкл Котрен, он «делает это в обезоруживающе красивой манере»[32], используя голландский хлопок с восковой печатью как основу большей части работ.

В Англии выходцы из Африки носят одежду из хлопка с восковой печатью, чтобы подчеркнуть своё происхождение: для них этот хлопок – африканский, для европейцев – голландский. Однако правда посередине: дорогостоящую ткань, покрытую цветной восковой печатью, в XIX веке завезли в Африку из Индонезии голландцы. Они рассчитывали сбыть текстиль в Европе, но товар пришёлся по вкусу жителям Африки. Чтобы заработать больше, голландцы запустили производство более дешёвой ткани на родине: теперь они продавали дорогостоящий индонезийский батик в Европе и недорогой европейский – в Африке. Со временем и африканцы начали расписывать хлопок с помощью восковой печати, которая стала тесно ассоциироваться у них с родной культурой.