История искусства в шести эмоциях

Этой цитатой из сочинения сенегальского поэта Бираго Диопа, американский художник Билл Виола открыл свою выставку Ocean without a shore[216], проходившую в церкви Сан-Галло в Венеции в 2007 г. На трех алтарях маленькой капеллы было представлено столько же экранов, создававших впечатление дверей, из которых смотрели покойники, явившиеся с того света. Позади мощного потока воды виднелись силуэты мужчин, женщин, стариков и юношей, медленно приближавшихся к нам. Из-за бурлящей водной стены появлялись их черно-белые фигуры, как тени, но как только они переступали эту черту, так сразу же обретали цвет, становились более плотными; они раздирали водный занавес, возвращаясь к жизни благодаря обряду, чем-то напоминавшему водное крещение. Их появление получило бурную реакцию со стороны зрителей, вызванную rallenty[217], приема, с использованием которого художник монтировал движения исполнителей. Момент, когда они пересекали водную стену, можно было сравнить с родовыми муками, которые испытывает рожающая женщина.

Но в этот момент происходило нечто неожиданное.

Только переступив порог, воскресшие, казалось, вдруг замечали нас. Они таращили глаза, раскрывали рты, хмурили лбы, как если бы вдруг увидели что-то их ошеломившее. На их лицах отражалось изумление, смешанное с разочарованием, вызванным зрелищем, о котором не сохранилось никакой памяти. Это была реальность живых, мир, в котором двигались мы, зрители, и который нам ни за что не хотелось бы покинуть навсегда после смерти. Тем не менее они, покойники, получившие уникальный второй шанс, вдруг передумали: они неожиданно убрались восвояси, вновь растворившись в замогильной темноте, откуда они только что вернулись.

Билл Виола воссоздал классическую идею того места, где обитают мертвые. Оно напоминало Аид, царство мертвых у древних греков, опоясанный рекой Ахеронтом с ее притоками Коцитом, состоящим из воды, и Флегетоном, состоящим из огня. Эреб у него – это бесцветное место, отделенное от нашего мира потоками воды и пламени. Пространство, где обитают мертвые, лишено красок, в нем нет ни пространства, ни времени: пересечь его воду и огонь означает утратить всякую память о нашем мире.

Его персонажи уже пересекли Лету, реку забвения. Если их окликнуть или позвать, то они попытаются вновь пересечь летейские воды, чтобы освободиться от забвения, в которое они погрузились, и вспомнить все, что успели позабыть, вернуть себе воспоминания о мире, который покинули. Однако открывшаяся им истина оказывается столь невыносимой, что они предпочитают повернуть назад и еще раз перейти вброд горькие и плотные летейские воды. Трудно вообразить себе более обескураживающее представление, которое настолько захватывало бы зрителей, разрушая преграду между известным и неизвестным и заставляя желать испытать состояние смерти, переживаемое мертвыми, которого так боятся все живые. Мы как громом поражены мыслью, что загробный мир, быть может, лучше мира живых, идея более абсурдная и шокирующая, чем какая бы то ни было другая. Она достаточно абсурдна, чтобы приобрести над нами магическую власть, которой мы уже не в силах больше противиться, мы не можем оторвать глаз от этих мистических возвращений, воплощенных на экране.

Искусство – это иллюзия

Как уже стало ясно из нескольких приведенных выше примеров выдающихся произведений искусства нашего времени, шок является одним из самых распространенных приемов, служащих современным художникам для того, чтобы выразить ту или иную эмоцию. Он может произвести мгновенный эффект, вроде вспышки света, порождающей неожиданные мысли, или же, напротив, воздействовать более медленно и опосредованно. Ко второй категории принадлежат изобразительные произведения, созданные Аниш Капуром, английским художником индийского происхождения, приобретшим известность благодаря своим иллюзорным поверхностям. Полые выдолбленные камни, как будто содержащие в себе бесконечность, провалы в полу, как бы проваливающиеся в бездну, выпуклые зеркала, исчезающие в углу комнаты. А. Капур бросает вызов нашему ощущению материального мира, заставляя нас сомневаться в том, что мы видим. Подобно фокуснику он изменяет состав вещей и их вес. По этой причине он даже приобрел права на «художественное» использование лака Vantablack[218].

Вантаблэк – это абсолютно черный цвет. Настолько черный, что он, почти как настоящая черная дыра, поглощает 99,965 % падающего на него излучения. Не существует спектрометров, способных с точностью измерить эту его способность. Он настолько черный, что наш глаз перестает воспринимать трехмерность, формы и контуры предметов, изображенных этим цветом. Этот цвет способен поглощать даже лазерное излучение. Его не существует в природе, это буквально самое черное вещество во Вселенной. Вначале его применение было исключительно научным и военным: он был настолько могущественным, что мог бы запросто спрятать целую армию и военные автомобили ночью на поле сражения.